Мне хотелось сделать фильм о переменах как универсальном явлении, а Россия была как раз тем местом, где всё менялось: ты находишься в движении, можешь забраться очень высоко, а можешь упасть на самое дно.
— Не о личном. Мы вообще туда идем? [главный редактор «РП» Андрей Колесников]
— Социальная физика всегда предполагает несколько вариантов развития. С неодинаковой вероятностью. Россия выбрала наиболее вероятный. Это нормально. Есть, правда, гипотеза, что некоторые важные вещи на Земле, например, жизнь, возникли как реализация наименее вероятного сценария, почти невозможного. Но это ж гипотеза. А у нас тут конкретика, проблематика, коммуналка, социалка... Одним надо из нужды выкарабкаться, другим миллиарды достойно прожить. Рано над нами ещё экспериментировать. Рано нас трясти. Надо нам так пока побыть. Чтобы окончательно слежаться во что-нибудь путное и цельное.
— А разве перемен не требуют наши сердца?
— Да требуют, чего уж там. Есть в этой одержимости переменами что-то отупляюще однообразное. Когда человеку внутри себя нечего разглядывать, он пялится в окно. В надежде увидеть драку. Или в цирк идёт. В наши дни перемены повседневны и так привычны, что уже навевают скуку. Мне понятнее смысл технических инноваций. Новые стройматериалы, лекарства, машины. Понятно для чего. А перемены вообще... Ну ты же, когда на самолете летишь, не лезешь на крыло с ножовкой крыло править...