— Как насчет убраться отсюда, Ковбой?
— Черт, давно пора
— Как насчет убраться отсюда, Ковбой?
— Черт, давно пора
— Столько ребят погибло... воинов.
— Смерть — судьба всех воинов. Судьба, которую вскоре можем встретить и мы.
— Судьба — это не приговор.
Без тебя я — не я. Без тебя — меня нет.
А они говорят, говорят это — бред.
Это солнечный яд, золотые лучи.
А они говорят: «Надо срочно лечить».
Я хотела забыть, до упора и вниз.
Я считала столбы и растерянных птиц.
Без тебя — меня нет. Отпусти, отпусти.
До угла по стене, мама, папа — прости.
Когда-нибудь я обязательно найду тебя, куда бы ты не отправилась. Я обязательно найду тебя. ... Никому не позволяй оставить на тебе свою «метку», как это сделал я!
— Я люблю тебя больше жизни.
— Не люби ничего больше жизни.
— Ладно.
— Держи меня и никогда не отпускай.
— Да, хорошо.
Октябрь, старый меланхоличный октябрь, нежный, любящий и грустный, и я знаю, что рано или поздно и он увяжется в совершенный букет любви...
— Может, это не моё дело, но как ты оказался на свободе?
— Ну, я выломал дверь холодильника, когда меня эпатировали в Новый Фолсом. Чёрт, да я удавил не меньше дюжины охранников голыми руками!
— Ха-ха-ха-ха... Да-да, где-то я это уже слышал... Расскажи ещё, как ходил по воде и совратил дочку начальника тюрьмы.
— Бен... Посмотри на меня.
— Нет, смотри на меня! Ты любишь меня, помнишь?
— Нет, не любишь.
— Любишь.
— Бен, смотри на меня... Бен, я не говорила, что люблю тебя, потому что считала себя недостаточно хорошей и думала, что в скором времени ты это и сам поймешь... Но, Бен, там я. Я на половину остров, на половину Аурадон. И еще... Ты всегда знал, кто мы и какими можем стать. Бен, теперь я знаю, что такое любовь. Бен, потому что я люблю тебя! Бен, я всегда любила тебя!