— Угадай, что я увидел. На «С».
— Свинья?
— Какая свинья? Два раза уже была.
— Помои?
— Это на «П», ё-моё.
— Свиные помои?
— СУКИ!
— Не знал, что ты играешь, Джим.
— Угадай, что я увидел. На «С».
— Свинья?
— Какая свинья? Два раза уже была.
— Помои?
— Это на «П», ё-моё.
— Свиные помои?
— СУКИ!
— Не знал, что ты играешь, Джим.
— Все совсем плохо?
— Да.
— Зачем ты так говоришь? Вот доктор всегда скажет пациенту, что нет.
— У тебя штопор в башке, пациент ***в. Конечно, это плохо.
Пора! Пора, друзья, убраться у себя в избе, пора положить этому всему конец!
И я этот конец, друзья, положу!
— Я не хотел этого делать, но я возвращаю Вам Ваш карандашик. Карандашик, который Вы дали мне на мой третий день работы. Вы вручили мне его как маленький желтый жезл, как будто говоря: «Джей Ди, ты — молодой я. Ты, Джей Ди, мой ученик. Ты мне как сын, Джей Ди».
— Какой карандашик?
Его рост доходил до ста восьмидесяти пяти сантиметров, и с такой высоты ему легко и удобно было относиться к теще с некоторым пренебрежением.
— Постой-ка, постой-ка, Черчилль. Русские были нашими союзниками. А теперь, говоришь, у нас война с ними?
— Это холодная война.
— Холодная? А летом они в отпуск уходят?
— Выпьем, Миша, где же кружки?
— Налить вам водки?
— Ну конечно, и не хватало ищь бы селёдки. Но знаешь что, друг мой родной, тебя я вижу под луной. Тебя я вижу без одежды, оставьте бабоньки надежды.
— Генри, познакомься, это Дэвид и Мэри Маргарет.
— Вы помогаете маме с расследованием? [шепотом:] Или они сбежали из под залога?
— Нет. Это... Мы знакомы сто лет.
— А где познакомились?
— В Фениксе.
— Здесь.
— Да, в Фениксе. Теперь — мы здесь.
— Я думал, ты жила в Фениксе только в то время? [имеет в виду тюрьму в штате Феникс]
— Да, мы сидели вместе.
— Правда? А вы-то за что?
— Бандитизм. Всякий может оступиться. И главное, вовремя свернуть с кривой дорожки.
— Папа, почему мужчины лысые?
— Когда мужчины лысые, у них голова сияет и остается больше места для лица.