— Я не погибну, потому что Господь благоволит добрым сердцам.
— Может быть. Но я считаю, что боги играют нами. Нам неведомо, что ими движет и какие у них на нас замыслы. Но сегодня я буду верить в то, во что веришь ты.
— Я не погибну, потому что Господь благоволит добрым сердцам.
— Может быть. Но я считаю, что боги играют нами. Нам неведомо, что ими движет и какие у них на нас замыслы. Но сегодня я буду верить в то, во что веришь ты.
— Может, я тоже загляну? Поблагодарят, что я выманил Кнута.
— Тебе лучше остаться здесь.
— Не хочешь, чтобы я шел?
— Время неспокойное. Сейчас нам нужно договориться.
— Любители политики всегда так говорят. А потом просят моей помощи.
— Что есть везение, если всем располагает Бог?
— Если Бог на твоей стороне — это и есть удача.
— Как и я, как, пожалуй, многие в Уэссексе, моя жена боится этого. Того, что будет написано в дальнейшем. Неопределенности грядущего.
— А дальше, милорд, будет жизнь. Она продолжится, как и всегда.
— Но каким образом? Кто будет править? Какого Бога будут славить? На каком языке говорить? Чей закон одержит верх?
— Вы прожили свое время, скоро наступит время других. Бог... или боги — сами решат.
— Я не хочу больше слышать о своем муже. Он мне не дорог и никогда не будет.
— Он этого не потерпит.
— Мне нет дела.
— Этого не потерпит Зигфрид, этого не потерпит ваш отец. Вы потеряете всю свою семью.
— Я создам семью. Мы с Эриком создадим семью.
— И она умрет, как умрете и вы, в огне или не острие меча.
— Зато я умру с радостью.
— Мне нет места. Я не супруг, не Утред Кокэмский, не Утред Беббанбургский, не Утред Рагнарсон. Я даже не преступник.
— Я бы сказала, что ты каждый из этих людей. Преступник точно, правилам ты не подчиняешься. Ты следуешь за тем, во что веришь и это неплохо.
— И какое у него оправдание собственной трусости?
— Он не хотел проливать кровь своих людей.
— И в итоге ее пролилось еще больше. Я поговорю с ним.
— Нет! Только не сейчас. Даны побеждены, так давай насладимся миром. Хотя бы в эту ночь.
— Я выполню твою просьбу. Но только в эту ночь.
— Альфред хотел скрыть, сколь многим он обязан язычнику.
— Если у вас с ними не один Бог, зачем ты на их стороне?
— Мы одного народа.
— А они считают тебя своим?
— Многие язычники живут здесь в мире. Это короли все никак не добьются согласия.
В мгновения страха доверяюсь тебе. Тебе, чье слово я славлю, тебе, на кого уповаю. И не убоюсь я боли, ибо что мне сделает человек? Ничего. Ведь избавил ты уже мою душу от гибели и ноги мои от преткновения, чтобы нашел я дорогу к тебе.
— Я могу просить об этом лишь тебя. Ты поможешь нам с Эриком бежать?
— Миледи, я служу вашему отцу, если я помогу вам — он меня убьет. Подумайте, вы же просите меня убить вас!
— Нет, я лишь прошу тебя позволить мне жить. Я не стану сокровищем, что соберет войско против моего отца. Этому не бывать. Никогда! Я покину это место с Эриком или не покину вовсе. Утред, я прошу тебя спасти мне жизнь. И вместе с ней Уэссекс и Мерсию.