Лес, в котором мы располагались, казалось, совсем поник от палящего зноя, столь характерного для бессарабского лета, в мою палатку вошёл дежурный в новом снаряжении и весело доложил: — Товарищ капитан, принимайте подарки… На реке Прут наша дивизия сменила пограничников. Покидая государственный рубеж, они передали нам укреплённый берег и оставили не совсем обычные сувениры — ореховые удочки, разбитый пулемёт и старую овчарку.
На первых порах всеобщее негодование по поводу членов польского правительства и армейского командования, сбежавших за границу и бросивших страну на произвол судьбы, было сильнее, чем ненависть к немцам. С горечью вспоминали слова маршала (Имеется в виду Ю. Пилсудский. Ред.), обещавшего не отдать врагу даже пуговицы от мундира. И правда — не отдал, потому что забрал мундир с собой, когда бежал из Польши.