Но вместо того чтоб освободить его, она поймала его в ловушку детства.
Ностальгия обрушилась на него, не успел он понять, что происходит. Она опутала его, как плети ежевики.
Но вместо того чтоб освободить его, она поймала его в ловушку детства.
Ностальгия обрушилась на него, не успел он понять, что происходит. Она опутала его, как плети ежевики.
Я ж про настоящие путешествия, сынок. Не про всякую чушь из туристских брошюр. Парижский Новый мост ранним утром, когда никого нету, одни бродяги выползают из под мостов и из метро, а солнце отражается в воде. Нью Йорк, Центральный парк весной. Рим. Остров Вознесения. Перебраться через итальянские Альпы на ослике. Уплыть с Крита на каике зеленщика. Пересечь Гималаи пешком. Есть рис с листьев в храме Ганеши. Попасть в шторм у берегов Новой Гвинеи. Встретить весну в Москве, когда целая зима собачьего говна из-под талого снега лезет.
Нельзя тосковать по тому, чего никогда не было. И все же не мог избавиться от ощущения, будто нечто безнадежно потеряно, безнадежно неправильно.
Специализация убивает разнообразие. К тому же людям разнообразие не нужно. Они хотят, чтобы все было одинаковое. Помидоры – красные и круглые, неважно, что есть желтые и длинные, которые в сто раз вкуснее, если рискнуть их попробовать. Красные лучше смотрятся на полках.
Он смутно помнил чьи то слова о том, что прошлое – это остров, окруженный временем. Он упустил последнюю лодку на остров, горько повторял он себе.
– Но я не могу…
«Нету такого слова, сынок, во как, – сказал голос – Нету такого слова».
«Будешь часто совать руку в осиное гнездо, – произнес голос Джо, – и тебя укусят. Даже волшебство тут не поможет. Даже волшебство не идет против природы. Иногда волшебству надо подсобить, сынок. Дать ему что нибудь полезное. Шанс сработать. Надо создать волшебству подходящие условия».