Джоан Харрис

«Бойкое, говорливое вино, весёлое и немного нахальное, с пикантным привкусом чёрной смородины», если верить этикетке. Не из тех вообще-то, какие хранят, но он сохранил. Из ностальгии. Для особого случая...

Надо следовать обычному порядку вещей, даже если он потерял всякий смысл.

Запомни: мыло серо, да моет бело. Главное — что внутри. Искусство.

Запомни: мыло серо, да моет бело. Главное — что внутри. Искусство.

Он смутно помнил чьи то слова о том, что прошлое – это остров, окруженный временем. Он упустил последнюю лодку на остров, горько повторял он себе.

Но упрямая его часть, которая отчаянно хотела верить, так просто не сдавалась.

Старые писатели не умирают... Они просто доходят до ручки.

«Будешь часто совать руку в осиное гнездо, – произнес голос Джо, – и тебя укусят. Даже волшебство тут не поможет. Даже волшебство не идет против природы. Иногда волшебству надо подсобить, сынок. Дать ему что нибудь полезное. Шанс сработать. Надо создать волшебству подходящие условия».

Он почти ничего не помнил — вся его жизнь давно превратилась в расплывчатое пятно дней, которые ничем не отличались друг от друга, как сериал мыльной оперы, которую смотришь по привычке, хотя никто из персонажей не интересен.

Начнешь разбираться — рискнешь узнать больше, чем хочешь.