Я скажу только, что войско развалится. Рагнар, оглянись, мы противники, связанные лишь жадностью. У нас нет уз, нет уважения.
Не смотря на то, что я прошу богов о мире, я боюсь, что амбиции людей вновь вызовут войну.
Я скажу только, что войско развалится. Рагнар, оглянись, мы противники, связанные лишь жадностью. У нас нет уз, нет уважения.
Не смотря на то, что я прошу богов о мире, я боюсь, что амбиции людей вновь вызовут войну.
— Ты хотел принести в Эгельсбург мир.
— По меньшей мере, я стараюсь избегать битв.
— А я, по-твоему, к ним стремлюсь?
— Может, и нет, но так и будет. Олдермены не отступят. И вы закончите бойню, которую начали даны.
— Боюсь, что ты прав, кровопролитие очень возможно, пострадают невинные.
— Но решаете за нас вы.
— Скажем, я оставлю здесь своего человека, чтобы тот постарался добиться мира, того, кто может быть неугоден олдерменам, но любовь народа заставит их смириться. Назовем его, например, лордом-защитником. Он будет править здесь несколько лет, пока угроза не минует. Что скажешь, если это будешь ты?
— Я? Я не хочу здесь править.
— Очевидно, что ты пользуешься уважением у местных жителей, тебя слушаются, так почему бы нам не воспользоваться этим?
— Я не воспользуюсь их уважением.
— Даже, ради мира? Согласишься, сможешь вернуть былую Мерсию, ту которую усердно уничтожал Этельред.
— А если откажусь?
— Как сам сказал — будет бойня, но это уже будет твое решение.
— Мы запросто соберем втрое больше.
— Лунден не поле и числом все не решить.
— Нет, решить, это же осада. Чем больше у нас людей, тем вернее успех.
— И неважно, сколько умрет?
— Преодолевая стены, мы можем полагаться лишь на числа и смерть.
— Я не стану терять людей, потому что всем лень подумать!
Королю придется выбрать наследника и подвергнуть узы крови испытаниям. Трон не может остаться пустым, даже если брат пойдет на брата.
— Финан, не слова.
— Я лишь скажу своему другу Ситрику, что великое войско, которое мы тут собираем, долго не продержится. А Осферту скажу, что пришел на север не для того, чтобы сразу идти войной на юг.
— Аналогично, Финан.
— Милорд, я готов следовать за вами, но в Уэссексе моя жена. И люди вроде Хэстина и Аловласого не лучше Кьяртана.
— Если север ваш дом, ваше наследие, то почему мы еще не в Беббанбурге? Вот в такую войну мы все верим! Утред, молю тебя, как твой друг, одумайся сейчас. Надо уходить отсюда.
— Чего ты хочешь?
— Мира. И еще земель.
— Добивался мира, развязав войну?
— Какая это война, если не было битвы?
— Я знал, что ты хочешь переговоров! Король мне не верил. Кто рассказал, что я буду готов к сделке?
— Сказал ты, когда решил войти в город.
— Почему отец не объявил о своем решении публично?
— Вы все помните моего друга Леофрика, сакса до мозга костей. Он как-то сказал мне, что мне не одолеть Альфреда, потому что тот головастый шельмец. Ваш отец мог не объявить о своем решении ради этого момента, чтобы люди увидели, как их новый король Эдуард вершит суд. Надеюсь, справедливый.
— Я не пожертвую одним сыном, ради другого.
— Он должен хотеть чего-то еще.
— Моей смерти. Так сказал Хэстин.
— Он не отдаст за тебя моих сыновей. Ты не представляешь для меня такой ценности.
— Знаю. Но для данов ценна моя слава. Победа над Убийцей данов принесет уважение, он может польститься. А Брида пожелает возмездия за свое пленение. Хоть посмотрим, что они скажут.
— Уэссекс снова окажется у тебя в долгу. Если ты не вернешься, я сделаю все, чтобы история о твоей чести сохранилась в веках.
— Финан, вон то — дым?
— Кто его знает, господин. Будем надеяться, что да.
— Надеяться, что это дым?
— Если мир затянется, я сойду с ума.
— Жив ли в тебе мужчина, который был мне так дорог!?
— А в тебе жива еще женщина, о которой я так мечтал?