Я готов умереть. Это случится сегодня. Кто со мной? Кто готов? Слава или Вальгалла!
— Я всегда хотела спросить о янтаре в вашем мече — это украшение или что-то большее?
— Он был дан мне при рождении отцом, чтобы напоминать, кто я.
— Кто вы такой, милорд, определяют ваши поступки. И ваши поступки принесли вам славу. Но слава не щит.
— Сегодня я послал на смерть две тысячи человек.
— Барды сложат песни об их жертве.
— Да. Но мертвые не услышат их.
Я принес тебе славу, я дал тебе свободу поклоняться твоему Богу, а ты все также обращаешься со мной, как с псом!
— Я пришел предупредить, что я сильнее тебя. Ты проиграешь. Достойная смерть — это все, что я могу дать.
— Прости, я пытаюсь забыть, что ты мой друг.
— Главное, что ты это знаешь.
Чего вы ждёте? Любви? Ещё несколько поцелуев – и вы уже утратите способность наслаждаться.
Ещё чего? Денег? Зачем? Чтобы покупать женщин? Велика радость! Чтобы объедаться, жиреть и ночи напролёт кричать от подагрической боли?
Ещё чего? Славы? На что она, если для вас уже не существует любовь?
Ну так чего же? В конечном счете — всё равно — смерть.
Я вовсе не хочу сказать, что дети на войне, если им приходится умирать, умирают хуже мужчин. К их вечной славе и нашему вечному стыду, они умирают именно как мужчины, тем самым оправдывая мужественное ликование патриотических празднеств.
Но всё равно все они — убитые дети.
И я предлагаю вам: если уж мы хотим проявить искреннее уважение к памяти ста погибших детей Сан-Лоренцо, то будет лучше всего, если мы проявим презрение к тому, что их убило, иначе говоря — к глупости и злобности рода человеческого.
Может быть, вспоминая о войнах, мы должны были бы снять с себя одежду и выкраситься в синий цвет, встать на четвереньки и хрюкать, как свиньи. Несомненно, это больше соответствовало бы случаю, чем пышные речи, и реяние знамен, и пальба хорошо смазанных пушек.
Я не хотел бы показаться неблагодарным — ведь нам сейчас покажут отличный военный парад, а это и в самом деле будет увлекательное зрелище.
— Вид будто из могилы.
— Это не наша судьба, клянусь тебе.
— Думаешь, эти гады станут рыть тебе яму? Просто вышвырнут за борт, с остальным мусором.
— Поверь мне, Финан, будет гораздо хуже, если меня выбросят за борт живым — я не умею плавать.
Cлайд с цитатой