— Хэнкок!
— Что, мальчик?
— Там погоня!
— Конфетку ждёшь? Топай давай.
— Урод!
— Что?
— Что слышал.
— Хэнкок!
— Что, мальчик?
— Там погоня!
— Конфетку ждёшь? Топай давай.
— Урод!
— Что?
— Что слышал.
— Да ты посмотри на себя, от тебя же алкоголем за милю несет!
— Потому что я пил, дура!
— Ты смотри, что делает! [сбегая от полиции преступник на кабриолете проколол шины на колючке и стал убегать на дисках со скоростью 4 км/час] Ладно, кончай над ним издеваться. Обгоняй и тормози.
— В чём дело офицер?!
— Джонни Ди, напиваешься в барах и отдыхаешь со стриптизёршами.
— Что тут скажешь, помогаю государству заработать.
— И берёшь для себя? Вот идиот. Несмотря на явный идиотизм, ты многих обокрал... Но есть маленькая неприятная новость.
— Да ладно. У кого я это беру и краду — застрахованы. А новость — это я долго не увижусь с Тиффани?
Если кто меня оскорбил — это его дело, такова его наклонность, таков его нрав; у меня свой нрав, такой, какой мне дан от природы, и я останусь в своих поступках верен своей природе.
— Зачем так стремиться к смерти?
— Стремиться к смерти? Ты неправильно понимаешь — мы уже живые мертвецы, Рок. Датч, Балалайка, Чанг и другие. Каждый из тех, кто ходит по земле Роанапура. Хотя мы и отличаемся от настоящих мертвецов.
— Отличаемся?
— Да, отличаемся. Жив, мёртв — дело не в этом. Если ты цепляешься за жизнь, то страх застилает тебе глаза. Если у тебя нет страха смерти, можешь драться хоть до Второго Пришествия.