Зрители привыкли ожидать от киностудии «Вершина» помоев, и их даже приучили любить эти помои.
Киномагнат был вынужден жить в среде профессиональных художников, и его томило смутное ощущение, что способность преумножать капиталы чем-то постыдна.
Зрители привыкли ожидать от киностудии «Вершина» помоев, и их даже приучили любить эти помои.
Киномагнат был вынужден жить в среде профессиональных художников, и его томило смутное ощущение, что способность преумножать капиталы чем-то постыдна.
Экран замерцал, зашелестел, и на нем замелькали отрывочные эпизоды — хор русалок, танцуя на хвостах, двигался по улицам рыбачьей деревушки. Мартину казалось, что мерзостнее этого на пленку не снималось ничего и никогда.
Диди была столь невообразимо хороша, что по закону компенсации не могла не оказаться невообразимо глупой. И человек, рассуждавший так, не обманывался.
Мартин получил оптимальную рефлекторную схему своего удачливого прототипа, человека, который наиболее полно подчинил себе свою среду.
Опять вы пургу гоните... Как секс в сериалах. Они там говорят, говорят, а когда, наконец, доберутся до кровати, все происходит в темноте и под тремя одеялами.
Не знаю, почему, но меня всегда завораживает момент, когда в кинозале начинает гаснуть свет. Наступает тишина, а затем занавес — должно быть, красный — медленно раздвигается. И открывает дверь в иной мир.
У молодых режиссеров Болливуда есть тенденция смотреть свысока на традиционный классический фильм Болливуда, скажем так, на классику жанра. Печально, что я ещё могу сказать...
— Какой фильм, с вашей точки зрения, наиболее правдиво показывающий войну? Или нельзя говорить о художественных фильмах как о самых правдивых фильмах, потому что война многолика и многообразна?
— ... Лучший фильм о войне — это всё-таки фильм Сергея Фёдоровича Бондрачука — «Судьба человека». Мне кажется, это настолько объёмно, настолько полифонично. И дело даже не только в широте объятий судьбы человеческой, а дело в той огромной силе оптимизма. Какие страдания человек испытал... Немыслимые, нечеловеческие. Я помню, когда я вышел из кинотеатра, мне вдруг хотелось кидаться работать, что-то делать. Что-то надо делать. И это то, что сегодня, как мне кажется, не хватает нашим фильмам.
Критики, которых я ни во что не ставлю, стали хвалить мой фильм. Я уже подумал было, что сделал что-то не так...