Хавьер Бардем

Как и многие застенчивые люди, которые никому не кажутся застенчивыми, я очень застенчив.

В двадцать лет все мы жалеем о том, что делали в четырнадцать, в тридцать три жалеем о том, что делали в двадцать пять, а ближе к пятидесяти, кажется, начинаем жалеть обо всем подряд. Но вот что я понял: к черту все эти сожаления.

Секрет хорошего злодея — в отсутствии эмпатии. В «Старикам здесь не место» показано чистое зло. Даже капля эмпатии дает человеку надежду. Главный герой в фильме не проявляет ни капли эмпатии, и это чертовски пугает.

В двадцать лет все мы жалеем о том, что делали в четырнадцать, в тридцать три жалеем о том, что делали в двадцать пять, а ближе к пятидесяти, кажется, начинаем жалеть обо всем подряд. Но вот что я понял: к черту все эти сожаления.

Секрет хорошего злодея — в отсутствии эмпатии. В «Старикам здесь не место» показано чистое зло. Даже капля эмпатии дает человеку надежду. Главный герой в фильме не проявляет ни капли эмпатии, и это чертовски пугает.

Актеры — как помидоры на рынке, потому что у каждого есть своя цена. И я такой же помидор. Но я тот помидор, которому наплевать, сколько он стоит.

Я заметил, что те люди, которых я считаю талантливыми — такие, как Милош Форман, Алехандро Аменабар, Коэны и Вуди Аллен, — работают по одному принципу: я не знаю, что я делаю, я не знаю, как я это делаю, я просто пытаюсь делать это — вот и все.

Я бы предпочел умереть в тишине. Все остальные обстоятельства смерти меня волнуют значительно меньше.

Я верю в то, что когда-то люди действительно были маленькими обезьянками. По крайней мере, каждое утро, когда я заглядываю в зеркало, я передаю Дарвину привет. В такие моменты его правота особенно очевидна.

Мои деды жили и работали в Испании Франко, где актеров не разрешали хоронить на освященной земле, так как считали их гомосексуалистами и еретиками. Мою мать в лицо называли проституткой — пацаном наблюдал, как уличные фашисты преследовали ее и угрожали расправой.