Пение успокаивает нервы, а бог видит, как нужен покой моим нервам.
Беда мне со словами. Скажу что-нибудь, а после сам удивляюсь, чего это я наговорил.
Пение успокаивает нервы, а бог видит, как нужен покой моим нервам.
Восторжествует правда, она неизменно торжествует. Однако правда — величина переменная.
Какое мне дело до того, сколько людей мною восхищаются? Если люди меня увидят, тем лучше для них. Значит, им повезло.
Иногда прошлое, которое должно было умереть, безжалостно проявляется в приступах воспоминаний и волшебных снах. В таком случае человек может обрести покой, только если он забудет все. Суть в том, что время — единственный друг забвения, а дружба вечной не бывает. Покой — это роскошь, и те кому не досталась трава забвения, получить ее могут, только заснув навеки.
Москва часто казалась ей, коренной столичной жительнице, двойственным городом — сквозь понятный, рациональный, легко постижимый внешний слой сквозил второй, непредсказуемый, живущий в своем темпе и по своим законам. Так и сейчас: откуда в седьмом часу вечера, в предпраздничной горячке за неделю до Нового года, вдруг взялось в воздухе это медлительное умиротворение, созерцательность большого сонного кота, грезящего, глядя суженными янтарными глазами на пламя свечи, горящей в темной комнате? Как будто что-то невидимое само по себе жило и дышало на этих улицах, где снег мгновенно превращался в сырую слякоть, где от бесконечной череды светящихся окон и вывесок он не был белым — только алым, голубым, зелёным, жёлтым...
Представляешь, красивая девушка одна в освещенном доме поет эту песню… и в голосе ее такая сила, что ее слышат люди и в пустыне, и на берегу океана, и постепенно голос ее заполняет всю Вселенную. При звуках ее голоса распускаются цветы, невозможное становится возможным, и весь мир танцует вместе с ней. В голосе ее такое волшебство, перед которым никто не может устоять, и все мечты становятся явью. Весь мир танцует под ее песню, а когда он танцует, сердца наполняются радостью, и мир начинает сверкать, как умытая дождем жемчужина.
— Ох! Я немного нервничаю.
— А вы думайте о чём-нибудь приятном, это ободряет.
— Например?
— Хотя бы о своих похоронах...
Опера – единственное место в мире, где герой, получив удар кинжалом в спину, начинает петь вместо того, чтобы истечь кровью.