Так что да, я доверяю тебе. Но этот факт меня беспокоит.
Мои родители всегда говорили мне быть осторожнее с тобой.
Именно так я понял, что ты единственная, кому мы можем доверить наши жизни.
Так что да, я доверяю тебе. Но этот факт меня беспокоит.
Мои родители всегда говорили мне быть осторожнее с тобой.
Именно так я понял, что ты единственная, кому мы можем доверить наши жизни.
— Вы все слишком беспокоитесь за меня.
— Пусть волнуются. Если есть те, кто волнуются о тебе, может стоит просто довериться им?
Они вроде тех детишек, что обожают слушать музыку своих родителей... Ты просто не можешь доверять им.
А доверие — всего лишь производное от правды...
Люди врали друг другу веками и тысячелетиями. С тех пор, как научились говорить, а может быть и раньше.
Дети врали родителям «я далеко не уходил», а родители врали детям «у нас всё хорошо». И доверяли друг другу, успокоенные, потому что не правда им была нужна, а спокойствие. Жены врали мужьям — «я люблю только тебя», а мужья врали женам — «ты у меня единственная» — и, успокоенные, садились ужинать. Царьки врали народу, что заботятся о нём, народ врал царькам, что любит их, и все получали свою порцию фальшивого доверия. Производители врали потребителям, врачи врали больным, писатели врали читателям, полководцы врали солдатам. И все как бы доверяли — но доверия и в помине не было.
Огнезвёзд был другим, потому что никогда не забывал о том, кем был раньше. Он считал, что важно не то, где кот родился, а какой он сам по себе. Домашний кот может оказаться преданным товарищем, а воин, родившийся в племени, способен предать в трудный момент.
— Она обещала вернуться к тем, кто ее ждет. И я буду ждать. Ждать, еще мучительнее, чем быть с ней.
— А я не стану ждать.
— Ты так боишься довериться?
Если проблему решить можно — не стоит о ней беспокоиться,
Если проблему решить нельзя — беспокоиться бесполезно.
Если человек говорит, что его слово также твёрдо, как его залог, возьми с него залог.