Обещанный Неверленд (The Promised Neverland)

Да. Но жертв это не волнует. Страдания, что они вынесли, нельзя отрицать. Ты не можешь просить их не испытывать ненависти. Однажды возненавидишь, и это чувство уже не остановить. Оно будет лишь нарастать. Это цепь ненависти. С этим ничего нельзя сделать. Видимо, в этом и заключается война.

Другие цитаты по теме

— Как неприлично, Джек! Ты немного опоздал... как обычно.

— Неплохую игрушку ты прихватил с собой, Армстронг. Но твои планы закончатся здесь.

— Идиот! Ты не мешаешь нашему плану — ты его дополняешь. Давно в Интернет заглядывал?

— Но... президент ведь спасён!..

— И всё же была пролита американская кровь.

— Пролита американцами! Да, гибель пары десятков солдат — это печально, но ещё не причина начинать полномасштабную войну!

— Это лишь искра, сынок. Предлог, которого мы так ждали. Америка жаждала этой войны годами. «Патриоты» знали, что война полезна для экономики — и четыре года спустя их наследие даёт о себе знать. Они оставили нам великие «измы»: национализм, унилатерализм, материализм — приветствуя максималистов без веры и принципов, ведущих их по жизни. «Отдай себя целиком. Нет нужды совершенствоваться, если ты уже американец — ты и так №1!» Единственная оставшаяся ценность — это ценность доллара. И мы готовы на всё ради её сохранения. Даже на войну. Особенно на войну.

— Чушь собачья!

— «Патриоты» посеяли семена — и теперь мы сами можем развивать их идеи. И простым их распространением мы не ограничимся. Все американцы — мужчины, женщины, дети — теперь мы все «Сыны Патриотов»! Нам просто нужно то, что подтолкнёт экономику к дальнейшему развитию. Эта рецессия является результатом падения старых «Патриотов».

— Хах! А как же военные расходы? Разве трата миллиардов поможет экономике?

— Ч. В. К., производители оружия... Они все работодатели, Джек. Все эти работники тратят деньги и платят налоги... Поверь мне: маленькая война может сотворить чудеса.

— И смазкой для этого механизма является кровь невинных?

— Расслабься, Джек. Это «война против терроризма»: мы не собираемся убивать гражданских. Экстремисты, бандиты, сумасшедшие... Конечно, это качается и тебя. Не хотелось бы, чтобы моему стремлению помешал лишний свидетель.

— Это действительно шаг вперед, мама. Так ты создашь новый мир, собственный, без Отца.

— Но, как же ты, Аменадиль, мои дети?

— Ты знаешь, мама, вернись мы на небеса, началась бы война. А на каждой войне неизбежно будут жертвы.

— Я не хочу, чтобы пострадали мои дети.

— Я знаю, так что, пожалуйста, да будет свет.

Мы много не знаем, но мы можем многому научиться.

Когда встречаются два инженера, один говорит другому: «Я могу осветить площадь 50 квадратных футов с помощью этой крошечной светящейся точки». Другой не воскликнет: «Это невозможно!». Так они не разговаривают. Он спросит: «Какой тут источник энергии? Какое потребуется напряжение? За счёт чего точка светится?». Они задают вопросы. Обычный человек скажет «Чего!? В жизни такому не бывать!». Такой подход бытует ещё с давних пор. Это язык войн, ненависти, слепой веры, предрассудков – неспособность задавать вопросы.

Это война и могут быть жертвы. Бездействие тоже убивает, только медленнее.

По-настоящему война никому не нужна, но многим нужна ненависть.

Войны продолжались, опустошалась Речь Посполитая, опустошалась Украина. Ненависть поселилась в сердцах и отравила братскую кровь...

Ты же знаешь, если мы вернёмся на небеса, то начнётся война. А на войне всегда есть жертвы.

Независимо от пола, каждый теряет что-то на войне... но первой жертвой всегда становится правда.