Но если что-то случится, будешь сидеть дома перед камином на коврике, который я сделаю из твоего волка.
Говорить о тебе в прозе – преступление.
Но если что-то случится, будешь сидеть дома перед камином на коврике, который я сделаю из твоего волка.
Я чувствую, что вновь учусь мечтать. Что жизнь стала вдруг важной. Поверь, ты просто заставляешь... сердце биться. А я... Я от этого отвык.
— Несколько сантиметров между людьми — это много или мало? Совсем недавно мне казалось, что бесконечно много. Но щедрым даётся, у жадных отнимается… Я был слишком жадным. И сантиметры превратились в километры. Горькие уроки усваиваются лучше всего. Поэтому, когда километры вдруг сжимаются до пары метров… ты принимаешь это как драгоценный дар. — Я почувствовала, как задрожали мои пальцы, и сильнее сжала обложку книги. — Дар, за который безмерно благодарен.
Он едва заметно улыбнулся — самыми краешками губ. Эта улыбка и тёплый, ласкающий меня взгляд, стали резким контрастом на его утомлённом лице… Казалось, он собрал в себе самые последние крупинки света и с радостью отдавал их мне. Совершенно не заботясь о том, что сам остаётся ни с чем, в полной темноте.
«Что же с тобой происходит? Что за тьма тебя съедает изнутри? И… могу ли я тебе помочь?»
Ты иди, а я останусь здесь... Надо же кому-то ловить твой хладный труп, падающий с лестницы.
Иди-иди, обещаю устроить тебе шикарные похороны.
Когда спутник один, проще... И можно уличить время. Теперь они втроем будут ждать, пока я... Умру от стыда.
— Ты обладаешь большим умением притягивать неприятности.
— И самая большая из них — ты!
— Давай покажу, как надо поиздеваться над трупом курицы, что получилось вкусное фрикасе.
— Что?
— Рагу.
— Так бы и сказал. Зачем так пафосно?
— Слушай, курица умерла, между прочим, можно и уважить птаху. По-моему, большая разница, что будет в эпитафии. Пошла на банальное рагу или скончалась ради фрикасе.