Влад

— Несколько сантиметров между людьми — это много или мало? Совсем недавно мне казалось, что бесконечно много. Но щедрым даётся, у жадных отнимается… Я был слишком жадным. И сантиметры превратились в километры. Горькие уроки усваиваются лучше всего. Поэтому, когда километры вдруг сжимаются до пары метров… ты принимаешь это как драгоценный дар. — Я почувствовала, как задрожали мои пальцы, и сильнее сжала обложку книги. — Дар, за который безмерно благодарен.

Он едва заметно улыбнулся — самыми краешками губ. Эта улыбка и тёплый, ласкающий меня взгляд, стали резким контрастом на его утомлённом лице… Казалось, он собрал в себе самые последние крупинки света и с радостью отдавал их мне. Совершенно не заботясь о том, что сам остаётся ни с чем, в полной темноте.

«Что же с тобой происходит? Что за тьма тебя съедает изнутри? И… могу ли я тебе помочь?»

— Врёшь матери?

— Вру, но у меня есть уважительная причина.

— Каждый уважает причины, по которым он поступает подло.

— А сегодня, кстати, праздник.

— Кто так решил? — изумилась она.

— ООН, — улыбнулся юноша, — Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин.

«Интересно, он только поэтому повел себя к джентльмен?.. Празднует, что ли?»

— А чего сразу я?!

— А потому что проявил инициативу, а она такая дама, что первым желает иметь самого инициатора.

— А чего сразу я?!

— А потому что проявил инициативу, а она такая дама, что первым желает иметь самого инициатора.

— Странный у вас город — Москва... Раньше я так не жил.

— Парниш, ты и не жил. Братское сердце, если б ты знал, какое количество моих друзей и знакомых, близких приезжали сюда, тешили себя надеждой заработать простых легких денег и просто так свалить. И никому этого не удавалось, во всяком случае, у меня таких примеров нет. Это не город. Это яма. Клоака. Он забирает всё. Но иногда отдаёт. Он может тебе отдать большой бриллиант, а может дать маленький алмаз, а может дать маленькое стеклышко или пыль от стекла. Если у тебя будет когда-нибудь в жизни возможность вырваться отсюда, то весь остаток жизни ты проведёшь в ощущении затянувшегося отпуска.

— Ты что, думаешь, никто ничего не делает просто так?

— Увы, — улыбнулась Фелиция, — я слишком хорошо знаю человеческую природу. Нами всегда движет жажда выгоды, а в чем эта выгода будет выражаться, решает каждый для себя сам — удовлетворение любопытства, ожидание ответной любезности, похвалы или восхищения, материального вознаграждения или собственного морального успокоения.

— Лайонел! — сердито воскликнул Влад.

— Больно? — изумился брат.

— Нет, но не нужно резать меня вот так…

— Как?!

— Как колбасу! Будь добр, смени хотя бы выражение лица!

Предательство подобно краткой смерти. Только тот, кого предали, не знает, что впереди целая жизнь и смерть эта не настоящая.