Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Дурак

По мере того, как объем предлагаемого знания увеличивался, дело Иванушки усложнялось. Большинства наук он совсем не понимал. Не понимал истории, юриспруденции, науки о накоплении и распределении богатств. Не потому, что не хотел понимать, а воистину не понимал. И на все усовещивания учителей и наставников отвечал одно: «не может этого быть!»

Другие цитаты по теме

У орла в дворне начался «золотой век». Скворцы разучивали гимн «Науки юношей питают», коростели и гагары на трубах сыгрывались. С ворон определили новый налог, под названием «просветительного»; для молодых орлят и ястребят устроили кадетские корпуса; для сов, филинов и сычей — академию, да кстати уж и воронятам купили по экземпляру азбуки-копейки.

Без первых четырех правил арифметики награбленную добычу разделить нельзя.

Известно, что когда у орлов кровь закипает, то они педагогические приемы от крамолы отличить не умеют.

А этот дурак необыкновенный. Сидит себе дома, книжку читает, либо к папке с мамкой ласкается — вдруг, ни с того ни сего, в нем сердце загорится. Бежит, земля дрожит. К которому делу с подходцем бы подойти, а он на него прямиком лезет; которое слово совсем бы позабыть надо, а он его-то и ляпнет.

Проклятое то время, которое с помощью крупных злодеяний цитадель общественного благоустройства сооружает, но срамное, срамное, тысячекратно срамное то время, которое той же цели мнит достигнуть с помощью злодеяний срамных и малых!

Даже глухого тетерева заподозрили в «образе мыслей» на том основании, что он днем молчит, а ночью спит.

В деле административной репутации от первого шага зависит все будущее администратора.

Ежели исстари повелось, что волки с зайцев шкуру дерут, а коршуны и совы ворон ощипывают, то, хотя в таком порядке ничего благополучного нет, но так как это все-таки «порядок» — стало быть, и следует признать его за таковой. А ежели при этом ни зайцы, ни вороны не только не ропщут, но продолжают плодиться и населять землю, то это значит, что «порядок» не выходит из определенных ему искони границ.

Ерш спорил отрывисто и неспокойно. Это — рыба нервная, которая, по-видимому, помнит немало обид. Накипело у нее на сердце... ах, накипело! До ненависти покуда еще не дошло, но веры и наивности уже и впомине нет. Вместо мирного жития она повсюду распрю видит; вместо прогресса — всеобщую одичалость. И утверждает, что тот, кто имеет претензию жить, должен все это в расчет принимать.

Что бы там ни говорили, полезно иногда задаваться вопросом: а какова вероятность ошибки эксперта? Подвергать сомнению нужно не методы работы эксперта, а только его уверенность. (Я сам, обжегшись на нашей медицине, научился осторожности и всем советую: если вы обратились к врачу с определенными жалобами, а он вам говорит, что у вас стопроцентно не рак, — не слушайте его).