— Да, некоторую одежду мы снимаем с жертв. Бывает, укусишь кого нибудь, а потом думаешь: «Ммм, классные штаны какие!»
Ну я вот не знаю, как еще описать, просто холодно, жарко, кровь из глаз и летаешь.
— Да, некоторую одежду мы снимаем с жертв. Бывает, укусишь кого нибудь, а потом думаешь: «Ммм, классные штаны какие!»
Ну я вот не знаю, как еще описать, просто холодно, жарко, кровь из глаз и летаешь.
— О, нет, тебе это есть нельзя.
— Это почему?
[Ника тошнит кровью]
— Ну, как дела, Ник? Нормально?
— Он съел картоху.
— Уже и пожрать нельзя. Супер. Загорать нельзя, днем телек не посмотришь. Но картошка — это ж самое обидное! Любимую еду теперь нельзя! Короче, быть вампиром — отстой.
— Захожу в гостиную, а мой прекрасный старинный диван залит кровью!
— Это который красный?
— Ну, теперь он красный, да!
Было бы грубо, было бы негуманно рубить голову бедному безумцу. Против казни я протестую, но маленькую медицинскую операцию над головой бедняги необходимо произвести немедленно. Медицинская операция не омрачит праздника.
Наш уважаемый доктор, как известно, терапевт, а не хирург. Поэтому в данном случае, чтобы ампутировать больной орган, я советую воспользоваться услугами господина королевского палача.
— Идиот. Открой глаза!
А?... Ой!
Я открыл глаза и узрел такую картину: сижу на лавочке, а напротив меня стоит туша, поперёк себя шире, да ещё и с крыльями. И как же это он летает-то?
— Ты кто?
— Я — твоя смерть!
— А по отчеству?
Хватит этого, «Ой, я вся такая клевая и загадочная». Итак, Фредди любит тебя. И Кук. Он любит тебя. И просто для протокола я тоже тебя люблю. К тому же я выиграл забег.
— Ну я что, виновата? Я тебе телефон давала в пять утра. Мы ж радионщики. а не пиаристы. Вот у меня Иннокентий Бутусов и Иннокентий. святой отец. И оба на четвёрку.
— Откуда у тебя вообще телефон священника?
— Бред. Как вы вообще собирались выступать? Пять раз по десять минут.
— Проповеди. У меня всё с собой. Кадило, молитвенник, Клобук даже есть, парадное облачение...
— А ванна зачем?
— Какая же это ванна, сынок? Это купель. Я и петь могу. Вот у меня даже балалайка есть.
— Бред. Паноптикум. Поп в ванне, играет на балалайке. В купели. Ну рубли, за паноптикум с балалайкой в ванне — это недорого.
— Странное ощущение, я никогда не просыпалась в наручниках...
— А я просыпался, голый....
— Ты мне поставил мат? Я с тобой больше не играю, собака! Помолчи, не хочу слушать твоих извинений.
— Столько рыбы ем. Боюсь, что скоро превращусь в пингвина. А вы знаете, что пингвины самцы присовывают друг другу? Я серьезно, я в передаче смотрел.
— Да тебя самого надо в таких передачах снимать.