— Один? Отдыхать?
— Да, один! Отдыхать! Совсем один! Не смотрите на меня так, четыре дня всего.
— Один? Отдыхать?
— Да, один! Отдыхать! Совсем один! Не смотрите на меня так, четыре дня всего.
— Вы, что ли, один?
— Да! Я один! Всего лишь один! Я пришел один посмотреть дельфинов. Я вполне функционален в одиночку, черт возьми! Все органы у меня с собой! Показать?..
Отпуск… как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось. И ведь правда, друзья мои, разве может какой-нибудь немец, англичанин или японец несколько дней в году отрываться так, чтобы потом приходить в себя одиннадцать месяцев? Кто из нас с вами не пил водку под палящим солнцем Египта или не просил турецких аниматоров спеть «Подмосковные вечера» душной антальской ночью? А рыцарские турниры на родине корриды, где мы дружно вопим: «Шайбу, шайбу»? А несчастные католические священники в Ватикане, которые лихорадочно начинают молиться, когда мы, дыхнув на них перегаром, нетрезвым голосом требуем подвести нас к иконе «Неупиваемая чаша»? А бедные жители Канарских островов, которых, как дятлы, долбим: «Где у вас тут канарейки гнездятся?» Что, нахлынули воспоминаньица? Потянуло на отдых?
Мне вообще иногда кажется, что паранойя в наше время — единственное нормальное состояние.
— Еще раз меня наколешь, я с тебя шкуру спущу и голым в Африку пущу!
— Ой, какая страшная угроза!
— Как минимум, без штанов домой поедешь.
Отпуск — это период такой активной деятельности, что в большинстве стран ею запрещено заниматься более трёх-четырех недель в году.
— Предупреждаю, чуваки, едем просто купаться, наслаждаться нашим вонючим летом, никакой болтовни о политике, усвоили?
— Да ладно, а чё... Какая политика... Где политика, а где мы.