— Где щекотно, там и щиколотка.
— Иди-иди дальше, там будет глубже, метров через пятьсот, окунем твою щиколотку, не волнуйся, хы-хы-хы.
— Где щекотно, там и щиколотка.
— Иди-иди дальше, там будет глубже, метров через пятьсот, окунем твою щиколотку, не волнуйся, хы-хы-хы.
— Надо бы... эта... режим соблюдать.
— Лежим, вот и режим!
— И гимнастикой нужно... каждый день... того... этого...
— Ну да... ксь, но лучше ночью!
— И вставать утром в восемь...
— А ложиться в двадцать семь!
— Шел бы ты всё-таки в жопу, Хрюндель, а, пожалуйста.
— Не, Лохматый, клиентов в жопу ни-ни, говорил тебе твой начальник?
— Только подчиненных...
— Масяня, поехали в следующее воскресение за город. Я тебе супер-место покажу.
— Какое?
— Дерево друидов! Ну ты чё? Это вообще самый старый дуб в области! Огромадный!
— Да ну ты чё, Хрюндель, маленький, что ли? Ты ещё пригласи даму жёлуди палками сбивать в романтический вечер! Ты, Хрюндель, романтик, идеалист. Все нормальные мужики хотят на голую жопу Дженифер Лопес посмотреть, а ты на дуб!
— Куда ж мы с тобой уедем? Нас же с тобой никто нигде не ждет!
— Да-да. Там никто не ждет. Зато здесь поджидают!
— Добрый день вам!
— Добрый де... Чё припёрся, иди в жопу!
— Ха-ха-ха, фигасе, это у вас фирменное приветствие такое?
— Какого хрена! Меня никто не спрашивал!
— Да нас в этой жизни вообще мало кто о чём спрашивает, ничё не поделаешь...
— Чаф-чаф-чаф, чаф-чаф-чаф.
— Да так... белье стираю.
— Ну, ты там смотрю зажигаешь по полной! В одиночку.
— Чё это ты тут сидишь-то?
— У Маськи депрессия, суровая...
— Чё-нибудь серьёзное?
— Да не, вроде так, мировая скорбь...
— Наносить любые надписи в вестибюлях, переходах станций и вагонах поездов.
— Ну давай, наноси скорей!
— Да наношу, наношу, уже почти нанесла.