Евреев мы все ругаем, евреи нам бесперечь мешают, а оглянуться б добро: каких мы русских тем временем вырастили? Оглянешься — остолбенеешь
Лучше ли мы других народов? Ближе ли жизнью ко Христу, чем они? Никого мы не лучше, а жизнь ещё неустроенней и беспорядочней всех их.
— Можно подумать, что ты русский? — всплеснула руками Фира. — Жора Циклер!
— Я одессит, — гордо заявил тот. — Это и половая ориентация, и национальность, и даже диагноз, чтоб ты знала!
Закон Старджона относится не только к внешнему миру, но и к нам самим. Конечно, я могу говорить лишь о себе: 90 процентов моих идей оказываются негодными, 90 процентов моих чувств — безосновательными, 90 процентов моих желаний — нонсенс. Но поскольку я это знаю, то с большой осторожностью выбираю, какие из моих «продуктов» следует принимать всерьез, а какими можно с улыбкой пренебречь.
— Как вообще евреи реагируют, когда вы шутите перед евреями про евреев?
— Некоторые шутки лучше не вставлять, которые про евреев для русских.
— Приведите пример шутки про еврея для еврея или про еврея для русского.
— Короче, шутки про еврея для еврея, где евреи хорошие, самые хитрые? А шутки для русских, где евреи немного не такие хорошие? Но у меня их было буквально две. Больше писать было невыгодно.
— Ну а дома как?
— Дома? Чё дома? Я же твою Машку так любил, что даже жену себе с таким именем выбрал.
— Актриса?
— Не! Бог миловал.
— А кто?
— [пауза] ... Еврейка.
— [смеётся] Громов, как же твоя морда славянофильская в логово зверя угодила!? А детей у тебя сколько? Двое?
— Чё это двое? У меня трое! Как у Солженицына — Егор, Степан и Ермолай.
— Громов, а ты хоть понимаешь, что у тебя дети — евреи? [картавит] Три славных иерусалимских богатыря — Степан, Егор и Ермолай и с ними дядька Черномор. Громов, у нас, у евреев, по маме считается.
— Это вот у себя там, в Тель-Авиве, считайте по маме, а у нас, в России, — по папе!!! Азохен вей!
В скромности лучше живется, на порядок лучше. Завышать свою самооценку — это просто, это всякий может. А вот скромность дается труднее, но она приближает нас к реальности и помогает успокоить эмоциональные волны.
Русские люди, читающие много, находятся в активном поиске живого Бога. Для меня это несомненно.
Разумеется, моя мама была русская. Иначе откуда бы у меня взялась вся эта любовь к евреям? Будь я стопроцентный семит, я бы их наверняка ненавидел. Из всех народов человеку мыслящему труднее всего полюбить свой собственный.
— Почему ты, обещавший о нас заботиться, допускаешь всякие жуткие вещи на Земле? Например, концлагеря во Вторую мировую. Нищету. Атомную бомбу, сброшенную на Хиросиму. То, что миллионы людей всю жизнь пашут за копейки, и личная жизнь у них не складывается, как бы они в тебя ни верили и ни молились. Мне пофиг, можешь испепелить, но я это сказала тебе в лицо. Дай только за упокой портвейна глотну.
— (Тяжёлый вздох.) Да, это весьма популярный вопрос. Я должен служить на Земле в качестве участкового надзирателя, этакий унтер Пришибеев. Давить и не пущать. Но хочу обратить внимание на некий, не замечаемый моими противниками и критиками скромный факт. Однажды, давным-давно, человечество уже погрязло в грехах. Я, не став церемониться и разводить политесы, полностью уничтожил его всемирным потопом. Легко и элегантно, было слышно лишь буль-буль-буль. Увы, сегодня такая вещь не пройдёт: те же русские за всю свою историю прошли такое, что через неделю научатся дышать под водой, про евреев я вообще умолчу.
Я не гений. Но у меня хороший интеллект — и я последовательно придерживаюсь тех областей, в которых хорошо разбираюсь.
Cлайд с цитатой