... Научная фантастика — это литература двадцатого века. Это — единственный литературный жанр, который в метафорической форме решает основную проблему нашего времени. Эта проблема состоит в ошеломляющих и стремительных переменах — слишком стремительных для обычных людей...
Современному читателю требуется, чтобы волшебство творилось в соответствии с законами физики. Им хочется, чтобы волшебство работало логично, им нужны причины и следствия, им нужен принцип сохранения материи и энергии... Они не хотят, чтобы волшебство творилось как по волшебству...
Не жди, что в руки случайно попадет книга, которая откроет тебе глаза. Не жди человека, который вдруг придет и изменит твою жизнь. Ищи — возможно, они тоже ждут.
Было продано девятнадцать миллионов экземпляров «Умирающей Земли-2».
— Неплохо, — подытожила Тирена. — Аудитория сформирована.
— Но первая «Умирающая Земля» разошлась трёхмиллиардным тиражом!
— «Путь паломника», — напомнила она. — «Майн Кампф». Такое случается раз в столетие. А то и реже.
— Но ведь три миллиарда…
— Слушай, — сказала Тирена. — В двадцатом веке на Старой Земле была сеть забегаловок. В них мясо дохлых коров жарили на топлёном сале, добавляли немножко канцерогенов, потом заворачивали в плёнку, синтезированную из нефти, и продавали по девятьсот миллиардов порций в год. А люди это жрали. Вот так.
— Я думаю, что если бы кому-нибудь из нас удалось честно написать хотя бы тысячную долю того, что мы видели на нашем веку, это была бы великая книга.
— Врете вы всё. Вы о Зиночке думаете...
— Да-да, о ней тоже, конечно. Это всё вместе.
Не жди, что в руки случайно попадет книга, которая откроет тебе глаза. Не жди человека, который вдруг придет и изменит твою жизнь. Ищи — возможно, они тоже ждут.
Он Алексей, но... Николаич
Он Николаич, но не Лев,
Он граф, но, честь и стыд презрев,
На псарне стал Подлай Подлаич.
Литература — полигон, где мы создаём модели смысла жизни, чтобы потом приложить их к миру.
Ведь это единственное трагическое свойство книг: они действительно изменяют людей. Но только не злых. Эти не становятся хорошими отцами, любящими мужьями, добрыми, преданными подругами. Они остаются тиранами, продолжают мучить своих сотрудников, детей, собак, радуясь унижению своих жертв, непримиримые в мелочах, трусливые в серьезных ситуациях.
Он изменил мою жизнь. А я его — нет. Или очень ненамного. В фильме все приукрашено, чтобы зрителю было легче погрузиться в мечты.
Если бы вы могли вернуться во времени и что-то изменить... Единственный момент, когда ты можешь что-то изменить, это сейчас, и это «сейчас» течёт сквозь пальцы со скоростью мысли.
Cлайд с цитатой