You could have it all,
My empire of dirt.
I will let you down,
I will make you hurt...
I wear this crown of shit,
Upon my liar's chair,
Full of broken thoughts,
I cannot repair.
Beneath the stains of time,
The feelings disappear.
You are someone else,
I am still right here.
Безысходность. Что может быть хуже? Мы бежим по лабиринту своего сознания в поисках выхода, но его нет. Это замкнутый круг, в который заковывает потерянная надежда. Боль и ненависть к судьбе рондообразно проходят по телу, усиливаясь с каждой новой волной. Мы осознаём, что ничего нельзя сделать, но не можем смириться с этим. Пытаемся бороться, разбивая руки в кровь об ненавистные стены, которые преграждают путь к спасению. Разрываемся на части от накопленных эмоций. Хочется кричать, метаться из угла в угол, проклиная весь мир. Мы теряем веру в лучшее, в людей, в себя. Ненавидим за слабость и готовы принести величайшие жертвы ради выхода. Но его нет, просто нет.
All of my fears came true.
Black and blue, and broken bones.
You left me here, i'm all alone.
My little piggy needed something new.
Одна так и живёт она и никому не дочь, и никому не сестра.
И как прежде, пьёт эту боль до дна, не понимая, в чем её вина.
– Шурик, ты помнишь, что «Фауст» – это в каком-то смысле наш первоисточник? – спросила Катька. – Вместо удовлетворения на склоне лет Фауст чувствует лишь душевную пустоту и боль от тщеты содеянного. Этим, Шурик, все сказано о так называемой любви. Слышать этого слова не могу, надо законом запретить его произносить.
Иногда мне хочется много спать,
Чтобы просто не чувствовать эту боль.
Своим телом уткнуться во всю кровать
И обнять тёплый плед, представив его тобой.
Чжон Хун говорил мне, что не сожалеет. Ведь сердце бьётся лишь для одного единственного человека. И даже если это причиняет боль и ведёт к смерти, он не будет сожалеть, что был здесь. Когда я спросила, почему он не стёр воспоминания, узнав, что его поймали, он ответил, что был не в силах стереть все те прекрасные моменты, что у вас были. Он надеялся, что эти воспоминания останутся с его возлюбленной и придадут ей сил.
Не знаю, достиг ли я зрелости, но я определенно стал старше. Я чувствую себя высохшим, словно внутри меня живет крошечный старик Оливер Тейт, который управляет каркасом в виде Оливера в натуральную величину. Каркас, на котором демонстрируются обветшалые повторы старых изображений. Каждый вечер я прихожу в одно и то же место и жду, пока небо окрасится в унисон моему настроению. Все уже решено. Нет никаких сомнений, что это конец.
Я стала похожа на старую советскую куклу с огромными голубыми глазами и пластиковыми ресницами, которая постоянно твердит «мама», если ее наклонять из стороны в сторону. Я лежала на кровати, глядя в пустоту, я перестала ЖИТЬ, превратившись в анатомическое пособие. Вновь включился защитный механизм, заблокировав все эмоции.
Боль...
Эти слова возвращаются к тебе,
И боль все увеличивается,
Нельзя исцелить,
Когда ты ранишь человека словами острыми как нож...
Я никогда не думала об этом.
Обидчику бывает тоже больно...
Cлайд с цитатой