Так всегда бывает с теми, кто пытается творить добро: рано или поздно обязательно получаешь по шапке.
Чувство вины дает метастазы. Мутирует. Перемещается по организму.
Так всегда бывает с теми, кто пытается творить добро: рано или поздно обязательно получаешь по шапке.
Она совсем забыла эту угнетающую тишину среднезападных пригородов. Да-да, именно угнетающую, жестокую: такого рода величие (подобно величию пирамид, построенных, быть может, далекими предками Мэгги) обходилось дорогой ценой. Чтобы здесь царила такая благодать, где-то должно быть неспокойно. Кто-то платит за этот покой. Кто-то прямо сейчас страдает, чтобы в здешних краях царила чудесная тишина, нарушаемая только денежным шелестом листьев.
Мы никогда не уверены в том, что мы вернёмся назад живыми, потому что война – это ад на земле, и я знаю, о чём я говорю. Но мы уверены в том, что добро, сострадание и милосердие работают сильнее любого оружия.
Шёл волшебник злой на поезд,
Шёл себе, не торопясь,
Шёл, совсем не беспокоясь,
Что кругом и пыль и грязь.
На дела дурные ловок -
Шесть обидел малышей,
Шесть поставил мышеловок,
Чтоб поймалось шесть мышей,
Не один порвал учебник,
Те, что «Волшебгиз» издал,
И, конечно, злой волшебник
На вокзал не опоздал.
И, конечно, злой волшебник
На вокзал не опоздал.
Добрый тем же шёл маршрутом,
Шёл, на поезд торопясь,
Задержался на минуту,
Чтоб убрать и пыль и грязь.
Он не мог смириться с фактом,
Что погибнут шесть мышей,
Задержался, чтобы как-то
Успокоить малышей,
И учебники жалея,
Те, что «Волшебгиз» издал,
Он собрал их все и склеил,
Но на поезд опоздал.
Он собрал их все и склеил,
Но на поезд опоздал.