Таких, как вы, я проглатываю!
Мужья не взрослеют, а только набирают вес.
Таких, как вы, я проглатываю!
— Мадлен... Простите, я могу вас звать Мадлен?
— А какие варианты еще? Артур, что ли?
— Мы не пытались тебя убить, хотели только напугать, чтобы ты сдался.
— Хорошее объяснение, почему вы не умеете стрелять.
«Как я понимаю, сие означает, что ты еще не познала радостей материнства?» — спрашиваю я ее.
«Я должна родить в июле, — отвечает она. — Еще вопросы есть?»
«Да, — говорю я. — Когда ты отказалась от мысли, что приносить детей в этот говённый мир аморально?»
«Когда встретила мужчину, который не говно», — отвечает она и бросает трубку.
[Джейсон Мэттьюс, сценарист: Россия принимает активные меры в виде политических кампаний, а ещё там есть ксенофобия: они постоянно ожидают наступления врага].
Послушайте, это они ксенофобы, они ожидают наступления врага. Их система не весть что творит, а мы снимаем кино про нападение русских, корейцев, их извращенцев-шлюх и их систему, потому что они действительно хотят напасть, а их система производит шлюх и извращенцев. Вот что значит мир без ксенофобии к кому-либо.
— Клянусь смертью Христовой, это настоящие слёзы!
— Да. Но нам надо остерегаться, каждая слеза её будет оплачена бочкой крови.
— Здравствуй, Дейзи.
— Знаешь, я заказывала маникюр, а вместо этого получила пытки. В общем, твоя психо-тюрьма — отстой.
— Я всего лишь исправила одну вещь в жизни каждого. Сожаление. Полученный мир — результаты ваших действий. Алгоритмы идут своим чередом, как Доктор Редклифф всегда и хотел.
— [из-за стены] Я не это имел в виду, садистская ты ведьма!
— А может, проще повесить тебя, голубчик?
— Так… Ваше сиятельство… верёвку-то ведь фальшивой не сделаешь!
— Для такого дела и настоящей не жалко.
— Я напомню ему о нашей жизни вдвоём. У нас была удивительная жизнь! Мы были счастливы. Я раньше никогда не была так счастлива.
— Когда кто-то говорит мне, как они счастливы, моя задница начинает подёргиваться.