Почему ты считаешь, что один знаешь, как спасать Россию? Называть свой народ скотом и быдлом я не позволю!
Считают так: свобода есть свобода!
Ну чем мы хуже зарубежных стран?!
И сыплют дрянь на головы народа,
И проститутки лезут на экран.
Что ж, там и впрямь когда-то многократно
Ныряли в секс, над чувствами смеясь.
Потом, очнувшись, кинулись обратно,
А мы как будто сами ищем пятна,
Берём и лезем откровенно в грязь.
Власть, которая могла бы опереться на большинство, своего собственного народа опасается. Поэтому реальной политической силы, представляющей большинство — нет. Есть клубы миллионеров по интересам, выдающих себя за политиков, радеющих о народе. В этой ситуации активному меньшинству — все карты в руки... К меньшинству относятся: кремлёвские игроки, понимающие, что в 2024 году не имеют шанса попасть в число наследников или приближённых к наследникам... В совокупности все названные не составляют и 10-15% населения, но переворот будет осуществлён именно в их интересах.
Ну чё, Отец? Давай налью, да ещё хлопнем?
С душой споём нашей России гимн.
Знаешь, только мне как-то неловко
Перед тобой, батяня, ведь я слова забыл.
А может, ты на самом деле мне добра желаешь?
Да только я не верю тебе, устал от кары.
Вот ты глава, красава, ситуацию-то знаешь,
Навёл чуток порядок, но правосознание старое.
Вместо свободы — тоталитарный нрав,
Признаю обязанность, увы, но не имею прав.
Рядом с этим, по сути, ценным понятием,
Есть слово нигилизм. Так сложно убрать его.
— Если бы я мог, то пополз бы сейчас на коленях в Россию.
— Они бы вас подняли, отец. Поставили бы к стенке. И шлепнули.
Я пришел к тебе, древнее вече,
Темный люд разбудил медным гудом,
Бросил зов, как собакам печень,
Во имя красного чуда.
Назови же меня посадником,
Дай право казнить и миловать.
Иль других не владею ладней
Словом, мечом и вилами?
Застонет народ чистый
От суда моего правого —
С вами вместе пойдем на приступ
Московии златоглавой.
Затопим боярьей кровью
Погреба с добром и подвалы,
Ушкуйничать поплывем на низовья
И Волги и к гребням Урала.
Я и сам из темного люда,
Аль не сажень косая — плечи?
Я зову колокольным гудом
За собой тебя, древнее вече.
Разница между большими и маленькими городами есть в любой стране. Но только в России она выглядит так, будто в одной стране живет два совсем разных народа.
Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три. Даже «Новое Время» нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая «Великого переселения народов». Там была — эпоха, «два или три века». Здесь — три дня, кажется даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом — буквально ничего.
По всем расчетам, страна должна или разрушиться, или пойти в кабалу к странам богатым, вроде Англии. Но, в нарушение всякой логики, Россия выживала — и обязана в этом неисчислимым богатствам природы, поразительной стойкости народа, умеющего есть в три горла, но умеющего и сидеть на корке хлеба.
Cлайд с цитатой