— Настанет пора, когда ты будешь в ответе за наш народ.
— Наш король ты, отец!
— Сейчас да, но когда придет твое время, ты должен будешь править умом, а не сердцем.
— Настанет пора, когда ты будешь в ответе за наш народ.
— Наш король ты, отец!
— Сейчас да, но когда придет твое время, ты должен будешь править умом, а не сердцем.
— Мы с твоей мамой произвели на свет не только сильного сына, но и мудрого.
— Если бы моя сестра не умерла, она была бы такой же.
— Хорошо, что ты помнишь о ней. Как и я...
— Это моя вина, я должен был её защитить.
— Для защиты у неё был щит. Это война, здесь сражаются и гибнут, и ты ничего не можешь сделать.
— А на самом деле, почему ты уходишь?
— Потому что ты не думаешь, что я смогу выжить.
— Ты прибыл в поисках плодородных земель и мечтал, чтобы наши народы смогли жить вместе на одной земле, к взаимной выгоде.
— То есть, перебить всех моих людей — было взаимовыгодно?
— Я уже выразил свои глубочайшие сожаления. Твоя идея была хорошей, но вот момент — не подходящий. Но я абсолютно уверен в том, что нечто подобное может иметь место. Возможно даже в обозримом будущем, в правление моего внука Альфреда.
Дорогое дитя, Гида, ты не ушла, потому что ты навсегда останешься в моём сердце.
— Почему ты не сказал нам об этом раньше?
— Потому что говорю сейчас.
Подсознание — подвальный этаж, сердце — очаг дома, разум — его рабочий кабинет, а вот душа... душа — это высокая башня, с нее-то и видно дальше всего.
У людей голос сердца чаще всего заглушает голос рассудка.
Я надеюсь, что наши боги смогут подружиться когда-нибудь.
Ни один народ еще не устраивался на началах науки и разума; не было ни разу такого примера, разве на одну минуту, по глупости.