С миром творилось небывалое, и всякий, в ком было хоть немного магии, затрепетал в страхе перед неизмеримостью явившихся сил. И в то же время в нормальном мире ещё и на волос не произошло никаких изменений. Так же светило осеннее солнце, дзенькала в орешнике неунывающая синица, так же плыли в безветренном воздухе последние паутинки. Не вяжется всеобщая благодать с картиной рушащегося мира. В такую минуту нужны гром и молния, и чёрный смерч над горизонтом.
Почему‑то вспомнилась бойня на Истреце, когда люди впервые сошлись с диатритами и полной мерой отплатили им за гибель Нижнего селения. Тогда Тейко был простым воином и верил, что вождь, славный Бойша, знает всё и за всё отвечает перед людьми и предками. А он, Тейко, только своей жизнью рискует. Тогда казалось, что уж он‑то, Тейко, на месте вождя куда как лучше управился бы. И вот пришло время управляться, а он не знает, как быть.
– Да, завтра будут праздновать, – протянула Уника, – а есть ли повод для праздника? Разбили один отряд, большой, не спорю. Никакой род после такого не оправился бы, но ведь мэнки‑то не одним родом, а всей громадой идут. И второй раз на них Турана не напустишь – войдёт во вкус, его тогда ничем не остановишь, нас же погубит. Так что это не победа, а только передышка, на полгода, на год – вряд ли больше.
– Правильно, – согласился Ромар. – Только без праздников тоже никуда. Род, который малой победе не радуется, и большой не одержит.
– А ведь этот поганец просто меня под шапкой углядеть не сумел, – произнёс Калюта через полтора часа быстрой молчаливой ходьбы. – Он по старшему бил, как у мэнков принято. А увидел бы колдуна – ударил бы по мне.
– И хорошо, что не увидел, – отозвалась Лишка. – Охотников в роду много – шаман один. Знаю, что тяжело за чужими спинами стоять, а надо. Без тебя весь род сгинуть может.
Мир должен быть разрушен. И только тогда он обретёт свою красоту. Именно таким я его и представляла. Именно таким мир и должен быть. Но в этом мире лишь моё тело умирает, становится гнилью. Да, гниёт. Может таким моё тело и должно было быть? Может в этом и есть моё истинное «я»? Но затем я всё-таки вспоминаю — я всё ещё лишь учусь в средней школе. Я никогда ни о чём всерьёз не задумывалась. И здесь никогда не происходило ничего удивительного. Всё... обыденно.
Я понимаю, что можно защищать живых, но чего ради мстить за мёртвых? Ведь им это уже всё равно.
Трудно представить мир, в котором мы
Не понимаем, что творим.
Стены разрушив, что построили,
Мы бежим, мы бежим, в никуда бежим.
Cлайд с цитатой