…Мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и, увы, мудрый умирает наравне с глупым!
Будущее за теми, кому все похер.
…Мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и, увы, мудрый умирает наравне с глупым!
По жизни человека, по делам его как теперь, так и тогда никак нельзя узнать, верующий он или нет.
— Взгляни на себя.
— Крамер не начинай...
— Нет, ты прожигаешь жизнь.
— А вот и нет! Не прожигаю, а живу. Я живу свою жизнь!
— Ладно, ладно, и как? Нет, ты скажи. Работа есть?
— Нет.
— Деньги есть?
— Нет.
— Бабы есть?
— Нет.
— Планы есть?
— Нет.
— Ну, хоть что-то на горизонте есть?
— Нет.
— Хоть какая-то движуха есть?
— Нет.
— Есть хоть какая-то причина, чтобы встать утром?
— Мне нравится покупать «Daily News».
Большинству людей привычней всё спланировать заранее, в подробностях. Потратить месяц на прикидку. Разложить по полочкам, рассовать по шкафчикам, наклеить таблички, оглядеть стройные ряды перспектив, простучать сочетания звеньев в цепи и вытереть трудовой пот. Люди склонны обманываться, видя в несокрушимости планов на будущее — несокрушимость самого будущего, такого, какое они в тщете своей придумали. Зато потом, когда судьба игриво даёт щелчок карточным домикам,... когда будущее показывает длинный и мокрый язык, становясь настоящим, а в шеренги планов вбивается клин неразберихи — о, тогда они задыхаются в цейтноте, панически суетясь, и никак не возьмут в толк: за что!
Так хороши, так свежи были планы!
– Ты можешь придумать притчу?
– Запросто! Один мудрец решил жениться. «Зачем?» – спросили его ученики. Мудрец задумался и передумал.
– Притча должна заканчиваться поучением.
– Думать меньше надо!
Если бы мы смогли овладеть «мудростью», способной решить эту проблему, то, несомненно, пришли бы к великому яркому будущему.
Душевное состояние это выражалось для меня так: жизнь моя есть какая-то кем-то сыгранная надо мной глупая и злая шутка. Несмотря на то, что я не признавал никакого «кого-то», который бы меня сотворил, эта форма представления, что кто-то надо мной подшутил зло и глупо, произведя меня на свет, была самая естественная мне форма представления.
Я должен всё уразуметь,
Всё распознать и всё разведать,
Зачем нам мед, зачем нам медь,
Где пораженье, где победа.