— Почему вы меня не слушаете?
— Зачем? Я отлично знаю, что вы хотите сказать.
— Неправда, я сама этого не знаю.
— Почему вы меня не слушаете?
— Зачем? Я отлично знаю, что вы хотите сказать.
— Неправда, я сама этого не знаю.
Влюбленность сама по себе ничего не значит. Имеет значение только любовь, которая остается после того, как страсть окончательно пройдет.
— Да ладно тебе, командир. — Арам стоял на плоту, широко расставив ноги, и улыбался. Судя по всему, ему всё нравилось. — Ну хочет женщина с тобой ехать — пусть едет. Это же прекрасно!
— Прекрасно, – согласился я. — Даже спорить не буду. Но вот это упрямство и все эти «хочу», «не хочу»...
— Можешь мне ничего не дарить на следующий день рождения. — Настя залезла в лодку и устроилась у борта. — И на Новый год.
Любовь — манипулятивная технология, придуманная для того, чтобы лишать женщин самостоятельности и загонять в добровольное рабство!
Тихо-тихо, моя госпожа – я покивала головой в знак согласия, типа: «Конечно, конечно, я вас внимательно слушаю», а он тем временем продолжал – не бойтесь, я вам ничего плохого не сделаю, только прошу, выслушайте меня! – заявило оно.
Знаете, может быть с самого начала я бы ему и поверила, но не после слов: «Не бойтесь, я вам ничего не сделаю» обычно после этого следует что-то не приятное». Мне это напоминает несколько моментов, первый это прием у стоматолога или у медсестры, которая делает укол в за... В попу. Они тоже с таким же выражением говорят «Не бойся, это не больно».
— Ах ты, Господи, как же поступить-то?
— Да кто узнает?! Вам ведь хочется? А чего хочется, того и просится.
— Нет, милая Настя, не так живи, как хочется, а так живи, как Бог велит.
— А Он Вам разве велит? Вам папенька велит. А папенька, чай, не Господь Бог...
— Ты знаешь, я в какой-то момент подумала, ну что я такая дура? Вот что я такая верная? Надо было изменить, и было бы легче все это пережить. Наверное.
— А ты бы смогла?
— А что тут такого? Фью-фью — и все.
— Подожди. Чужой человек. Голый.
— Голый?
— Представляешь... Руки, ноги...
— Ноги?... Ой, про ноги что-то я не подумала.
— Носки снимает. Трусы.
— Фу. Перестань. Ну не обязательно же.
— Как не обязательно?
— Это ж я так... Образно.
— Сперва мы думаем, будто помогаем кому-то, а когда человеку тяжелее всего, перестаем помогать.
Врачей вообще надо всячески избегать, — сказал он. — Иначе совсем потеряешь к ним доверие. С тобой, например, мы много раз пили, и я видел тебя пьяным. Могу ли я после этого согласиться, чтобы ты меня оперировал? Пусть мне даже известно, что ты искусный врач и работаешь лучше другого, незнакомого мне хирурга, — и все-таки я пойду к нему. Человек склонен доверять тем, кого он не знает: это у него в крови, старина! Врачи должны жить при больницах и как можно реже показываться на людях. Это хорошо понимали ваши предшественники — ведьмы и знахари. Уж коль скоро я ложусь под нож, то должен верить в нечто сверхчеловеческое.