Ватари Ватару. Розовая пора моей школьной жизни сплошной обман

Как снег недавно, мягко скользят мгновенья. Свет луны смешивается со светом фонарей. И по­тому на­ши фи­гуры яр­ко выделяются на фоне ночи. Пом­нится, в своё вре­мя в фо­нарях сто­яли лам­пы с хо­лод­ным блед­ным све­том. Будь так сей­час, нам ста­ло бы ещё хо­лод­нее.

Но оран­же­вый свет, от­ра­жа­ясь от сне­га, да­ёт ка­кое-то ощу­щение теп­ло­ты. Хоть и ка­жет­ся, что сам снег вот-вот исчезнет от лег­чай­ше­го при­кос­но­вения, этот тёп­лый под­ра­гива­ющий свет го­ворит мне, что па­да­ющие в оке­ан на за­кате свер­ка­ющие сне­жин­ки от­нюдь не плод мо­его во­об­ра­жения.

Снег дей­стви­тель­но идёт. И мы дей­стви­тель­но про­вели этот день вмес­те. Снег – не­оп­ро­вер­жи­мое то­му до­каза­тель­ство, пусть да­же он ско­ро рас­та­ет, когда чуть по­теп­леет.

Ес­ли кос­нёшь­ся его, он ис­чезнет. Ес­ли поп­ро­бу­ешь скатать снежок, он сло­ма­ет­ся, рас­сып­ется. Да­же ес­ли ни­чего с ним не де­лать, зав­тра его уже не бу­дет.

А ес­ли по­года ос­та­нет­ся та­кой же хо­лод­ной, мо­жет ли случиться, что он ос­та­нет­ся здесь нав­сегда?... Но хва­тит ду­мать об этих бес­смыс­ленных «ес­ли». Я встряхнулся, от­бра­сывая ду­рац­кие мыс­ли. Всё рав­но я уже дав­но по­лучил от­вет, ещё в детс­тве, ког­да сле­пил сне­гови­ка.

Другие цитаты по теме

Нельзя ограничить жизнь до такой степени, чтобы можно было сказать, что каждый человек в иерархической структуре общества — свободная душа.

Пять лет. Кажется, что это много, но сдаётся мне, они пролетят в мгновение ока. Похоже, по мере того, как я взрослею, годы становятся всё короче и короче. Уверен, этот принцип касается не только длительности прожитых лет, но и их ценности.

Возможно, и эти самые обычные мгновения, когда я пялюсь в окно на мрачное небо, чем-то важны.

Вот почему я ещё немного посмотрю на это пересохшее, но прекрасное небо.

Если хочешь прикидываться человеком с безупречной памятью, то делай это постоянно…

... А что тогда насчёт отношений между сёстрами или между ней и её матерью?

Они жили вместе дольше пятнадцати лет, под одной крышей, разделяя одни и те же воспоминания, одни ценности. И всё равно конфликтуют, всё равно не понимают друг друга? Как они тогда могут общаться с посторонними?

Эмоциональное удовлетворение ещё не означает, что всё замечательно. Это не устраняет реальные проблемы и не делает их незначимыми.

День, когда я выполню обещание, наверно, когда-нибудь всё-таки придёт.

Меня устраивает быть эгоистично названным и эгоистично разочарованным. Я ничего не ожидал с самого начала и ничего не ожидаю впоследствии. Я ничего не ожидаю вплоть до дня моей смерти.

Итак, первый принцип: чтобы не страшиться одиночества, думай о незнакомцах как о чужих людях. А других принципов и не надо.

Что хорошо, травмы оказались не слишком серьёзны.

Что не очень хорошо, в больнице меня навещали только мои родные.

Раз в три дня. Чёрт побери, могли бы и каждый день приходить…

Мои эмоции и сентиментальность трудно описать словами, из-за чего они и крайне опасны: можно придать им любую форму, и в то же время очень сложно их описать другому человеку так, чтобы он понял. Они – это нечто непрозрачное, бесформенное, нечёткое, и, если их и оформить в слова, неизбежно возникнет серьёзная ошибка. Тем более, мне не очень хочется придавать им конкретную форму.