Ох, великие времена наступили. Страшные. Великие времена всегда страшные.
Когда мир обращается дикой чащей, только в дикой чаще и мир.
Ох, великие времена наступили. Страшные. Великие времена всегда страшные.
Самые страшные люди — те, кто не находит в жизни ничего достойного и красивого. Им ничего и никого не жалко, от этого они безжалостны. Но красоту они тоже чувствуют и тоскуют по ней сильнее, чем остальные.
— Тебе больно, но станет лучше.
— А этот скорбный, печальный, разбитый мир — он тоже станет лучше? Кто его исправит, Росс? Ты?
— Я постараюсь.
Такое чувство, что время проходит зря.
Такое чувство, что иссякает заряд.
Такое скверное чувство. Смирись с ним.
Или решись на большие перемены в жизни.
Когда власти страшно, она никого не жалеет. Надо на всех страху нагнать, и особенно на своих. Чтоб в оба смотрели и чтоб её, власти, больше, чем убийц, боялись.
Будто Время острыми когтями сдирало ороговевшую кожу с души, и та засочилась кровью, вновь обретая чувствительность, незащищенность.
Только ненужности хранит наша память, которые всплывают в самое неподходящее время. Ненужности из прошлого, которые мы считаем ненужными. Они врываются в нашу жизнь и меняют ее. И ты понимаешь, что ты — это ты.
Меняются и время, и мечты;
Меняются, как время, представления.
Изменчивы под солнцем все явленья,
И мир всечасно видишь новым ты.
Во всём и всюду новые черты,
Но для надежды нет осуществленья.
От счастья остаются сожаленья,
От горя — только чувство пустоты.
Уйдет зима, уйдут снега и холод,
И мир весной, как прежде, станет молод,
Но есть закон: всё обратится в тлён.
Само веселье слёз не уничтожит,
И страшно то, что час пробьёт, быть может,
Когда не станет в мире перемен.
Так пахнет время, когда его накапливается очень много: от сгустившегося времени веет покоем, прахом и немножко полынью.