Королёк — птичка певчая (Çalıkuşu) (2013)

— Потерять тебя я больше всего боюсь.

— Потерять меня ты не можешь, Кямран. Без тебя я не смогу существовать. Никакая жизнь не мила мне если тебя нет рядом. Любимы мой, единственный. Пока жизнь во мне теплится — я твоя. Пламя любви моей ничто не способно затушить, Кямран, никогда! Ты для меня родина, все то, что дорого моему сердцу. Мой дом — это ты. Поэтому потерять меня ты никогда не сможешь. Любовь твоя — моя тень, Кямран. И если случится такое, что годы и дороги встанут между нами, если жизнь разлучит нас, чтобы ни произошло — все равно мы едины — ты и я. Ничего не бойся, Кямран.

Другие цитаты по теме

Самое важное — это не сильно любить. Каждый сильно любит, но этого не достаточно. Важно любить красиво. Никто не сможет любить так красиво, как ты.

Среди множества чудес, существующих на свете, есть и такое — наблюдать за спящим возлюбленным: пока он не видит, как вы на него смотрите, можно какое-то мгновение держать в руках его сердце.

Чтобы я тебе изменил, мы должны быть настоящими возлюбленными. Откуда мне знать, как ты смотришь нежным взглядом. Как ты чешешь свою шею, когда пытаешься убежать. Как ты не можешь и двух слов сказать, когда оказываешься загнанной в угол. Как ты играешь с воротником платья, чтобы остаться незамеченной. Что ты чихаешь из-за летающей по воздуху пыльцы. Что ты всё ещё любишь весну, несмотря на то, что мёрзнешь. Мёрзнешь и зимой, и летом. Что ты добавляешь пять ложек сахара в чай. Чтобы быть настоящими возлюбленными, я должен всё это знать...

Дело в том, что есть ты. И эта простая данность, уютно и тепло спрятавшаяся где-то то ли в левой стороне груди, то ли на изнанке век закрытых глаз, то ли где-то ещё, где отступает тело и царствует душа, эта смешная данность будит во мне самом нелепое межсезонье, заставляя отчетливо видеть вокруг на первый взгляд неприметное, скрытое от глаз скорее привычкой к зиме, чем природным климатом. Январь. А я собираю летящие на рваном ветру алые листья, беременные новой жизнью почки деревьев, я собираю их, как собирают цветы, чтобы подарить любимому человеку, ставшему для художника той неотъемлемой жаждой творчества, которая открывает новый потенциал стареющего искусства.

Не чувствуя кожей твое живое тепло здесь и сейчас, точно знать, сколько между нами кило — и нанометров в геометрии пространства, циферблатов остановившегося времени в часовых поясах всех реальностей, новых и старых маршрутов в никуда и по кругу, ночных метаний в пустых гостиничных номерах, снов о не случившемся прошлом и грядущем ли будущем, фотографий с чужими лицами, недочитанных книг, остывшего чая с лимоном, немых разговоров, дождливых и солнечных дней...

... и гулких ударов твоего сердца под моими ребрами.

Так вечный странник обретает дом.

Смотреть сквозь потолок в небо, видеть танцующие звезды, передающие твои послания; проводить играючи локоном по губам, прикрывать глаза, замирать на мгновение воспоминания нежности твоих губ; проводить тыльной стороной ладони по кровати; ловить твой впечатанный в меня запах, вдыхать глубже; за смущенной улыбкой погружаться в фантомные прикосновения твоих рук и засыпать в неге желания твоей близости.

На расстоянии, которого между нами нет.

Хорошо, что чувства и мысли живут внутри нас, иначе, если бы они, подобно слугам, окружили в этот волнительный момент, между ними начался бы спор, причем не на жизнь, а на смерть. Гордость вызвала бы на дуэль смятение, разум сразился бы с сердцем, честь с самоотверженностью. Секундантом в этом поединке выступила бы, конечно же, Любовь.

А эта весна вся сплошь из южных ветров, медового солнца, душевных рассветов, чарующих снов, цветущих улыбок, неистовых порывов, новых дорог, обжигающего блаженства, огненного безумия, звездного шепота, парящей тишины, восторженных вздохов, живительных побед, сияющей высоты... и шелеста твоих крыльев.

Весна моей Души.

Впитывать летнее тепло и уют вечерних крыш, плыть в невесомом танце с облаками над шумом бурлящих улиц, вздрагивать от шелеста голубиных крыльев над головой, расправлять собственные; ловить играющих в тени солнечных зайчиков, прятать улыбку в твоем плече, тереться носом, декларировать городу Бродского и Цветаеву — вполголоса, с чувством и паузами; замирать в кольце твоих объятий, провожать взглядом солнце. Купаться в бездонной нежности его лучей…

… и твоих поцелуев.

В чистой и безмятежной жизни девушек наступает чудесный час, когда солнце заливает лучами их душу, когда каждый цветок что-то говорит им, когда биение сердца сообщает мозгу горячую плодотворность и сливает мечты в смутном желании, — день невинного раздумья и сладостных утех. Когда ребенок впервые начинает видеть, он улыбается. Когда девушке впервые открывается непосредственное чувство, она улыбается, как улыбалась ребенком. Если свет — первая любовь в жизни, то любовь не свет ли сердцу?