Ольга Брилёва. По ту сторону рассвета

Мы с Морготом на таких ножах, что и мысли о примирении с ним я допустить не могу. Он отнял у меня все, превратил мою жизнь в дорогу по трупам — и что же? Я прочитал две страницы — и уже готов влезть в морготову шкуру! Это колдовство, эльдар, иначе нельзя и сказать! Если вы не можете его распознать — стало быть, это не ваше эльфийское колдовство и не на вас оно рассчитано.

Другие цитаты по теме

— Мы их презираем так, словно имеем на это право. Слышал ты хоть раз от эльфа про их вшей или про то, что они поклоняются демонам? Прочему эльфы, зная больше нас, не повторяют этих глупостей?

— Ты чего вдруг взялся их защищать? Ты скажи еще, что тебе у них понравилось.

— Мне у них не понравилось. Но если мы будем задирать перед ними нос, они никогда не научатся у нас тому, что должны знать. Подумай о государе Финроде, о том, как он пришел к нашим пращурам. Подумай, где были бы мы, если бы он рассуждал как ты: вши, мыши, грязь, вонь, демоны и жертвенные бараны... А ведь он не человек, он даже не простой эльф — уже тогда он был королем! И он снизошел к нам, умалил свою гордость до того, что делил с людьми пищу и кров.

Пока власть держится на силе, а не на правде, её постоянно будут оспаривать.

Не все можно оправдать Клятвой, и не все можно искупить, а ты так неколебимо уверен в своей правоте, что вот-вот перейдешь черту, за которой нет пути назад. И то, что тебя ждет за этой чертой — ужасней всего, что ты себе представлял. От того, кем ты был, кого твои друзья могли любить и уважать — ничего не останется, лучшее в тебе будет кричать от боли, а худшее — стремиться приумножать эту боль. Разорванный пополам внутри самого себя, ты станешь катиться от плохого к худшему, стремясь удавить голос своей совести вместе с той половиной тебя, что еще жива; и когда тебе это удастся — будет готов еще один новобранец для Моргота.

У меня не было иного выхода, и я совершил зло. Меньшее, чем совершил бы, позволив им остаться или унести часть добычи, но все-таки зло. Запомни: пока человек, творя зло, понимает, что он творит — он человек еще не совсем пропащий. А вот когда начинаются разговоры, что добра и зла не существует или что каждый сам себе придумывает, что есть добро и зло — вот тогда все, тогда душа погибает.

— Через таких, как этот торгаш, проникает к нам Моргот, — тихо и зло сказал Берен.

— Ты готов обвинить его, ярн? У тебя есть доказательства...

— Я не о том, о чем ты, Кейрн. — Берен поднял руку. — Нет, я не думаю, что Алдад — соглядатай Моргота. Но ради собственной выгоды он готов пойти против совести. Если кто и приведет к нам Моргота — то такие как он. А мы и сами того не заметим.

Песнь Финрода, творящая чары личин, впечаталась в разум особым образом: им легко и привычно было думать о себе как об орках...

— А теперь спать, — голос Финрода тоже сделался низким и хриплым.

— Не так, — поправил его Берен. — Спать, лошачьи дети!

— Есть два способа мышления — образом и словом. Мы выбираем тот, который удобнее, — пояснил Аэглос. — Но словом мы мыслим не так, как образом. Какой смысл? Эти способы так хороши именно потому что не похожи друг на друга. Здесь же все написано так, как будто кто-то пытался словами изложить образное мышление.

— Ты не сможешь вернуться. Я прокляну тебя, если ты уйдешь. Не поступай так с нами.

— Делай что собираешься, Роуэн. Я ухожу во исполнение Древней Надежды. Угроза твоего проклятия ранит мое сердце, но ты меня знаешь: чтобы остановить, мало меня ранить: нужно убить.

Он обнял Роуэна и вскочил в седло.

— Так будь же ты проклят! — Роуэн разорвал тряпицу и бросил соль на то место, где Берен стоял только что. — Да не вырастет трава там, где ты стоял!

Слезы прокатились по его лицу и нырнули в бороду.

— Прощай, — сказал Берен и, развернув коня к воротам, послал его в галоп.

Пока власть держится на силе, а не на правде, её постоянно будут оспаривать.

— Довольно, король! — оборвал его Берен.

— Что ты сказал? — шепот Тингола был слышен так же хорошо, как и слова, сказанные в полный голос.

— Я сказал «довольно», Государь Тингол. Тебе прежде никто так не говорил? Я первый, кого ты осыпаешь незаслуженными оскорблениями? Или все остальные были слишком трусливы, чтобы возмутиться? Хочешь меня казнить — казни, я в твоей власти, а ты — в своем праве. Но перестань поливать меня грязью, я этого не заслужил! Вот кольцо, полученное моим отцом от Финрода Фелагунда после битвы в Теснине Сириона. Я — сын Барахира, племянник правителя Бреголаса, последний в роду Беора Старого; десять лет я воевал с Врагом на своей земле. Я не ублюдок, не раб и не предатель, чтобы ты со мной так разговаривал, и я готов отстаивать честь Дома Беора перед кем угодно, будь он хоть трижды король!