За сотню километров,
Ночами напролёт,
Я пускал по ветру
Свой бумажный самолёт.
И когда он растворился,
Упав на глубину,
Я задумался, забылся,
Всмотревшись в пустоту.
За сотню километров,
Ночами напролёт,
Я пускал по ветру
Свой бумажный самолёт.
И когда он растворился,
Упав на глубину,
Я задумался, забылся,
Всмотревшись в пустоту.
Когда поезд подземки в туннеле останавливается между станциями, и звук разговоров усиливается и постепенно стихает, видишь, как на каждом лице углубляется душевная пустота, оставляющая только растущий страх того, что не о чем будет думать...
Я знаю, всю свою жизнь ты была забытой и брошенной. Тебя боялись и ненавидели. Любой, кто любил тебя, делал это под чарами. Кроме, конечно, твоей сестры. Но теперь даже она не хочет иметь с тобой ничего общего. Можешь мне поверить, я знаю какого это. Но еще я знаю, почему спустя две тысячи лет у тебя нет ничего. Потому что ты и есть ничего. Потому что ты и есть ничто. Всего лишь злобная, неуверенная и не любимая другими девчонка. Не забывай, я видел тебя. Настоящую тебя.
Было как-то глухо внутри, словно бы огромный оркестр старательно играл на различных инструментах, но не воспроизводил ни звука.
Откуда эта опустошённость? — спросил он себя. — Почему всё, что было в тебе, ушло и осталась одна пустота?
Тихо капает нежность в большой провал пустоты, и кто-то хочет быть рядом, но, к сожаленью, не ты.
Я устал, Арабелла. Мой дом не нашел уют.
Мой дом без тебя пустует, мой дом без крыши,
Когда тебя нет. И я ни черта не слышу -
Ни реплик, ни слов. Не чувствую, если бьют.