Если кто-то скажет тебе, что ты уродлива, просто ответь... «Истинное уродство — в моей душе».
— Понятно. Значит, вас беспокоят эти издевательства.
— Ага... Не знаю, что и делать.
— Не стоит так об этом беспокоиться. Издёвки, значит... трудный вопрос. Я не знаю общей картины, но можно я дам один совет?
— Конечно.
— Не думаю, что стоит беспокоиться о том, что вы не можете придумать новых способов поиздеваться.
— Но он никак не сдаётся.
Все, что может постичь наша мысль, все, что может познать наша душа, не зависит от красоты или уродства мира, в котором мы живем.
— Позволь, я тебе объясню, Жанлин. Когда мы умираем, то мы на самом деле никуда не исчезаем. Мы продолжаем жить в овощах. Понимаешь, в чём проблема? Умершие, которые стали овощами, больше не хотят, чтобы люди их собирали. И ещё меньше они хотят быть нашей едой.
— Гвиздо, ты уверен, что с тобой всё в порядке?
Morgenstern ach scheine
auf das Antlitz mein,
Wirf ein warmes Licht
Auf mein Ungesicht,
Sag mir ich bin nicht alleine.
Шум внизу не стихал.
Я потянулся за пистолетом. Его не оказалось на месте.
— Ты пистолет брала? — спросил я.
— Нет.
— А как же?... Он тут лежал, когда мы ложились.
— Клянусь, даже не прикасалась, — повторила Каро. — Это её дух. Она не знает, что умерла, и бродит внизу.
— Чушь собачья. У женщин нет души, так что никто там не бродит.
Cлайд с цитатой