Огласка, тысячи зрителей, внимание прессы — Гудини знал толк в шоу, этим принципом руководствуются и современные шоумены. Все великие иллюзионисты знают, что стоят на плечах у маленького венгра.
Трюк это или иллюзия — но смерть реальна.
Огласка, тысячи зрителей, внимание прессы — Гудини знал толк в шоу, этим принципом руководствуются и современные шоумены. Все великие иллюзионисты знают, что стоят на плечах у маленького венгра.
Иллюзия — непростая вещь, и толпа зрителей — непростая вещь. И ту, и другую нужно собирать из непослушных частей в однородное, единое целое. Мир внутри ящика, сделанный из шелка, атласа, фарфоровых отливок, проволоки, петель, раскрашенных задников, движущихся прожекторов и музыкальных нот, должен ожить, обзавестись собственными законами движения, собственными правилами, по которым развивается сюжет. А зрители с круглыми жадными глазами, рассеянные и надменные, поглощенные мыслями о чем-то другом, ерзающие, зажатые — должны слиться воедино, как косяк пучеглазых рыб должен, мелькая плавниками, слиться воедино, бросаться туда или сюда, повинуясь голоду, страху или радости.
Трагедия в том, что всю жизнь преодолевая боль и претерпевая страх, он не принял никаких мер предосторожности, когда подступила реальная угроза.
Если ты хочешь, чтобы зрители заплакали — ты должен накопить в себе тысячу слёз. А если ты хочешь, чтобы зрители засмеялись — ты должен накопить в себе тысячу улыбок.
Любовь облекает в плоть и кровь иллюзию, и человек, отдавая себе отчёт в том, что это иллюзия, всё же любит её больше действительности. Она делает его больше, чем он есть, и в то же время — меньше. Он перестает быть самим собою. Он уже не личность, а предмет, орудие для достижения цели, чуждой его «я».
Кто сказал, что американская пресса продажна? Нет, она не продажна, просто она продана один раз и навсегда.
Самоирония, отказ от иллюзий и предрассудков делают нас, быть может, свободнее, но не сильнее.
Миновали наивные годы,
Наломали соратники дров,
Либеральные бури свободы
Разметали волшебный покров.