Марина Матисс

Моя обыденная скука

придет без стука.

Положит лапы свои на плечи,

раздаст картечи

Из едких мыслей, воспоминаний,

из фраз собраний.

Ехидно скалится, упиваeтся

демотивацией.

Штрихами приторно тривиально

портрет вербальный.

В стихах заезжанные рифмы

и титры, титры...

Пустые стены и занавески,

ложе принцессы.

Опустошенный дворец заброшен,

хоть был роскошен.

С петель снимали усердно двери,

к ним ключ утерян.

А мы, как в связке от тех ключей:

Ничья,

Ничей.

Другие цитаты по теме

С тревожным чувством берусь я за перо. Кого интересуют признания литературного неудачника? Что поучительного в его исповеди?

Да и жизнь моя лишена внешнего трагизма. Я абсолютно здоров. У меня есть любящая родня. Мне всегда готовы предоставить работу, которая обеспечит нормальное биологическое существование.

Мало того, я обладаю преимуществами. Мне без труда удается располагать к себе людей. Я совершил десятки поступков, уголовно наказуемых и оставшихся безнаказанными.

Я дважды был женат, и оба раза счастливо.

Наконец, у меня есть собака. А это уже излишество.

Тогда почему же я ощущаю себя на грани физической катастрофы? Откуда у меня чувство безнадежной жизненной непригодности? В чем причина моей тоски?

Я хочу в этом разобраться. Постоянно думаю об этом. Мечтаю и надеюсь вызвать призрак счастья…

Сегодня я не знаю ничего,

Сегодня я пригоден лишь для боли,

Сегодня я один,

Мне дурно от тоски:

Я вырвал сердце с корнем из груди

И по нему прошелся сапогами.

Чем дольше на себя смотрю — огромней боль.

Какими ножницами боль отрезать?

Вчера, сегодня, завтра — всё вокруг

Губительно для сердца, что печалью

Походит на садок

Для мёртвых птиц.

Мне сердца много.

Вырву из груди -

Ведь слишком любящим

И горьким оказалось.

Понять я не мог, а теперь понимаю -

И мне ни к чему никакой перевод, -

О чем, улетая, осенняя стая

Так горестно плачет,

Так грустно поет.

Мне раньше казалось: печаль беспричинна

У листьев, лежащих в пыли у дорог.

О ветке родной их печаль и кручина -

Теперь понимаю,

А раньше не мог.

Не знал я, не ведал, но понял с годами,

Уже с побелевшей совсем головой,

О чем от скалы оторвавшийся камень

Так стонет и плачет

Как будто живой.

— Каково это, быть призраком?

— Не так уж и плохо. Постоянно чувствуешь пустоту и тоску, но я чувствовала тоже самое и при жизни.

Впустите меня. Я не скажу ни слова. Я буду молчать. Я только хочу послушать, о чём вы говорите.

... В современном мире нам всегда есть, с кем обменяться парой слов... Однако такое общение не спасает. Некоторые носят свой личный необитаемый остров с собой. Они ходят на работу, ругаются с бухгалтерией, сплетничают за обедом, берут книжки в библиотеке, флиртуют с девушкой из очереди... Но их необитаемый остров от этого не становится более заселенным. Пещера Робинзона пуста, и шаги его отдаются гулко, он никому не нужен в этом мире, бедный щетинистый Робинзон. Умри он сейчас – сотрудники в офисе покачают головами и забудут уже к следующей пятнице, когда поделят между собой канцтовары с рабочего места, а остальные – даже и не узнают...

Я редко бываю искренней. Даже не понимаю в этом смысла, но кое-кто сказал мне, что это важно. Так что я начну. Почти все время, каждый день внутри меня... пусто. Ничего не чувствую. Это так скучно. Я просыпаю и думаю: «Снова? Серьезно? Я снова должна это делать?». И я искренне не понимаю, почему другие не кричат от этой скуки? Почему? Я пытаюсь найти то, что заставит меня чувствовать. Но ничего не меняется. Чтобы я не делала, я ничего не чувствую. Я причиняю себе боль, но мне не больно. Я покупаю что хочу, но не хочу этого. Делаю что мне нравится, но мне не нравится. Мне так скучно.

Сила Короля, имя которой Гиас, приносит людям одиночество. Оказалось, это не совсем так. Правда, Лелуш?

В том, чтобы спать одному, есть особое чувственное удовольствие, по крайней мере какое-то время, пока сон в одиночестве не начнёт обретать тихую грусть.