Юнна Мориц

Другие цитаты по теме

Франц, мы грязно богаты и до гнили испорчены...

Но мы юны и прекрасны.

Нас водила молодость

В сабельный поход,

Нас бросала молодость

На кронштадтский лед.

Боевые лошади

Уносили нас,

На широкой площади

Убивали нас.

Но в крови горячечной

Подымались мы,

Но глаза незрячие

Открывали мы.

Возникай содружество

Ворона с бойцом,-

Укрепляйся мужество

Сталью и свинцом.

Он имел сильные страсти и огненное воображение, но твердость спасла его от обыкновенных заблуждений молодости.

Нас водила молодость

В сабельный поход,

Нас бросала молодость

На кронштадтский лед.

Боевые лошади

Уносили нас,

На широкой площади

Убивали нас.

Но в крови горячечной

Подымались мы,

Но глаза незрячие

Открывали мы.

Возникай содружество

Ворона с бойцом,-

Укрепляйся мужество

Сталью и свинцом.

Франц, мы грязно богаты и до гнили испорчены...

Но мы юны и прекрасны.

На Трафальгарской площади ночной

Крылатый мусор реет за спиной.

Обнимемся на каменной скамейке, -

Ты больше здесь не встретишься со мной.

Кровь от любви становится лазурной.

Над пылью водяной фонтанных чаш,

Над маской ночи, вещих снов и краж, -

Парит Аббатства кружевной мираж!

Кровь от разлук становится лазурной.

Земля коптит, на стенах — чернобурь,

Но Лондон брезгует скоблежкой и шпаклевкой -

Ему претит угробить подмалевкой

Лазурь любви и лирики лазурь.

Лазурь любви и лирики лазурь -

Вот пар, который над лазурным шаром!

И нам с тобою — быть лазурным паром,

Небесной мглой на голубом глазу.

А посему обнимемся скорей -

Как лен и воздух, как волна с волною!

Ты больше здесь не встретишься со мною,

Лазурь любви и лирики моей!

Кровь от разлук становится лазурной.

Наш срок истек! Волшебники чудес

Трубят в рожок — что времени в обрез

И что они отходят от скамейки.

Ты больше здесь не встретишься со мной.

Но жизнь была! Такой, а не иной.

Кровь от любви становится лазурной.

А остальное стоит полкопейки.

Ей две тысячи лет и в тоже время, словно три дня. Она вечно юная, как истинная любовь.

Несчастнейший Оскар Уайльд, жаль, что он умер, так и не узнав, как, по — настоящему, должен выглядеть декаданс.

Декаданс – это пляски юности, власти, смерти в зоне концлагеря с девушками в одних духах и перьях, и чтоб обязательно накрахмаленные манжеты без запонок разлетались.

Это была внушающая благоговейное восхищение сила юности. Она укрывала мою Чарли, как серебряный литой щит, на котором события последних месяцев оставили лишь еле заметные щербинки. Эта сила не знала пощады, ничего не прощала и никому не сдавалась. Она могла выдержать невообразимые испытания, все, что угодно, кроме отказа в праве самой решать свою судьбу.

Ей две тысячи лет и в тоже время, словно три дня. Она вечно юная, как истинная любовь.