Государство дает только беспокойство за свое будущее и неприятие настоящего.
Во многом они заблуждались, но именно общие ошибки сближали их больше всего.
Государство дает только беспокойство за свое будущее и неприятие настоящего.
Легче всего заманивать массы людей в те времена, когда сознанием каждого владеет растерянность и тревога. Засеяв эту благодатную почву зернами страха и агрессии, можно добыть токсичный урожай и использовать его как оружие, поражающее любого противника.
Ушли те годы, когда все решалось честно. На самом деле, таких лет и вовсе не было, но существовали люди, создавшие в своем сознании эпоху справедливости, в которой они, по их горячему убеждению, успели пожить. Для следующего поколения права, обязанности и возможности человека имели слишком размытую трактовку, чтобы в нее верить. Все, что решалось на государственном уровне, принималось безоговорочно, какими бы разрушительными последствиями это не грозило.
Оказавшись внутри себя, вы ужаснетесь, как мало места вы можете занять в пространстве, которое могли даровать всем остальным. Чужие люди заполняли вашу пустоту.
— Мне немного стыдно за то, что я столько лет подавлял себя...
— О чем ты говоришь?
— Я говорю про маму.
— Так дело в твоей маме?
— Я должен, Сол. Я должен ей признаться.
— О Боже! Не надо! Ты ничего не должен этому ирландскому Волан-де-Морту!
На одном ленинградском заводе произошел такой случай. Старый рабочий написал директору письмо. Взял лист наждачной бумаги и на оборотной стороне вывел:
«Когда мне наконец предоставят отдельное жильё?»
Удивленный директор вызвал рабочего: «Что это за фокус с наждаком?»
Рабочий ответил: «Обыкновенный лист ты бы использовал в сортире. А так ещё подумаешь малость…»
И рабочему, представьте себе, дали комнату. А директор впоследствии не расставался с этим письмом. В Смольном его демонстрировал на партийной конференции…
— Я хочу искупаться. Можно?
— Давай.
— Отвернитесь, пожалуйста!
— Ну ладно, я не брезгливый.
— Вас на эротику потянуло?
— Да видел я тебя — нет там никакой эротики... Давай ныряй, скромница.