Письма, подисанные псевдонимами, отложил на потом. Скорее всего времени не отыщется вовсе. Если человек скрывает свое имя, то он тем самым признается в готовности сделать что-нибудь подленькое.
Человек, который в одной фразе сказал: «самый оптимальный», «другая альтернатива» и даже «две большие разницы», должен сидеть в углу и сопеть в тряпочку. Русский — это не национальность, а принадлежность к говорящим на русском. т. е. русскоязычным, как сейчас говорят косноязычные.
Я предпочитаю не лицемерное всепрощение, а старую заповедь: око за око, зуб за зуб, кровь за кровь. Ведь если я прощу человека, выбившего мне глаз, он утвердится в своей безнаказанности, не так ли? Выбьет и второй. А если я в ответ за свой глаз вышибу ему его собственный, он подумает, стоит ли рисковать вторым. Да и другим предостережение.
Основная масса человечества... простые люди Очень простые. А когда есть возможность стать еще проще, эта масса ею становится.
Я не могу допустить, чтобы кто-то называл себя моим отцом, духовным или каким-то еще, меня — овцой.
За содеянное зло нужно наказывать. Иначе зло будет плодиться безмерно. Тот, кто не наказывает зло, тот способствует его распространению.
Когда мужчины садятся за стол, как за парты, то неважно, в каком они ранге, при слове «обед» превращаются в школяров и мчатся к буфету, сшибая всех и вся на своем пути.
Злопамятным быть не только можно, не только нужно — любой обязан быть злопамятным! Зло нужно помнить.
Восемнадцатилетний считает, что самый лучший возраст — это восемнадцать лет, а тридцатилетний — его тридцать.
Народ, который верит своим вождям и работает лучше. И пьет меньше. И страну защищает по-настоящему, а сейчас кому она нужна? Если не хотим, чтобы мы и народ были отдельными категориями... тогда надо привести в соответствие нормы права с нормами общества.
Cлайд с цитатой