Не пейте вина ни вы, ни дети ваши, вовеки.
— Хорошо. Все готовы? Вином по врагу, пли!
— Они... Они пьют вино! Ха-ха-ха, пьяницы! Пьяницы! Пьяные лимоны!
Не пейте вина ни вы, ни дети ваши, вовеки.
— Хорошо. Все готовы? Вином по врагу, пли!
— Они... Они пьют вино! Ха-ха-ха, пьяницы! Пьяницы! Пьяные лимоны!
Дайте сикеру погибающему и вино огорченному душою; пусть он выпьет и забудет бедность свою и не вспомнит больше о своем страдании.
Вино мстит пьянице.
Пьянство, — сказала она нам как-то в редкий момент откровения, — прегрешение против самой природы плодов, фруктовых деревьев, самого вина. Это надругательство, это осквернение их, как насилие есть осквернение любви.
Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно
искрится в чаше, как оно ухаживается ровно:
впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид;
(...) сердце твое заговорит развратное.
... ласки твои лучше вина.
Лучшая мера для Вакха — без лишку, ни много, ни мало;
Иначе к буйству он нас или к унынью ведет.
Нет человека несчастней пьяницы... Дым отгоняет пчёл, а пьянство отгонит и Святого Духа. Пьяница весь из плоти, весь исполнен пороков и нечистот, пьяница не помышляет ни о каком благе.
Поразительно было и то, что где-то в зеленых долах здоровые, славные люди возделывают виноград и выдавливают из него сок, чтобы в разных местах земли, далеко-далеко от них, какие-то разочарованные, тихо спивающиеся обыватели и растерянные степные волки взбадривались и оживлялись, осушая стаканы.
Каждый, кто провел в Финляндии зиму, поймет истоки повсеместного пьянства.