Где ты время невозвратное
Незабвенной старины?
Где ты, солнце благодатное
Золотой моей весны?
Как видение прекрасное
В блеске радужных лучей,
Ты мелькнуло, самовластное,
И сокрылось от очей.
Где ты время невозвратное
Незабвенной старины?
Где ты, солнце благодатное
Золотой моей весны?
Как видение прекрасное
В блеске радужных лучей,
Ты мелькнуло, самовластное,
И сокрылось от очей.
Вот книги юности последняя страница,
Ко мне восторг весны уже не возвратится.
Меня задев крылом, ты промелькнула мимо,
О молодость моя, ликующая птица!
— Я уже не ребёнок.
— Нет, ребёнок! Сколько тебе лет, кстати?
— Восемнадцать. Через месяц будет девятнадцать.
— Девятнадцать? Да как тебе не стыдно? — возмутилась бабушка.
— А что я такого сказала?
— Если уж ты не ребёнок, что тогда про меня говорить?
Вечность, которую мы обещали своим возлюбленным в восемнадцать лет, была синонимом самого краткого мига.
Пей вино — это вечная жизнь, это то, что дарует тебе юность. Это время вина, роз и пьяных друзей. Наслаждайся этой минутой, ведь эта минута — твоя жизнь.
Когда-то давно мы о жизни мечтали светло и возвышенно,
слова, словно юные девушки, к нам забегали в дома,
манили, белея собой, под кружевами и вышивками,
нам руки протягивали, кружились, скользя по губам,
смотрели в глаза, убеждали, дороги нашептывали,
давали дотронуться взглядом до незнакомых надежд,
а мы — отставали от них, становились судьбы своей собственниками
и взрослели, и землю утаптывали с необратимой неспешностью
малых удач, поражений, сезонных печалей.