Александр Иванович Полежаев

Без чувства жизни, без желаний,

Как отвратительная тень,

Влачу я цепь моих страданий

И умираю ночь и день!

Стремлюсь, в жару ожесточенья,

Мои оковы раздробить

И жажду сладостного мщенья

Живою кровью утолить.

Как раб испуганный, бездушный.

Кляну свой жребий я тогда,

И вновь взираю равнодушно

На жизнь позора и стыда.

Другие цитаты по теме

Темнеет ночь, гроза бушует,

Несется быстро мой челнок, -

Душа кипит, душа тоскует,

И, мнится, снова торжествует

Над бедным плавателем рок.

Но зачем же вы убиты,

Силы мощные души?

Или были вы сокрыты

Для бездействия в тиши?

Или не было вам воли

В этой пламенной груди,

Как в широком, чистом поле,

Пышным цветом расцвести?..

Сокровенный

Сын природы,

Неизменный

Друг свободы

С юных лет,

В море бед

Я направил

Быстрый бег.

Порабощенье,

Как зло за зло,

Всегда влекло

Ожесточенье.

Да, прекрасно стремиться к счастью (к любви, к справедливости и так далее), но если вы предпочитаете обозначать это усилие словом «борьба», значит, за этим вашим благородным усилием скрывается жажда повергнуть кого-то наземь. Борьба «за» всегда связана с борьбой «против», и в ажиотаже борьбы о предлоге «за» всегда забывают.

Человек-то начинается с конца.

Ведь только дойдя (доведя себя) до предела своего неуспеха, когда буквально жопой ощущаешь, что лучше ложку-то в руки не брать, а то ещё выскользнет и ударит кошку по голове, и та может пасть смертью оказавшихся_не_в_тот_момент_не_в_том_месте, и всё равно ещё пытаясь что-то пробивать, куда-то идти, истерически хвататься за любые проявления жизни, лишь бы не застрять на месте, но всё равно всё идёт прахом — именно тогда ты утыкаешься носом в единственную вещь: это воображаемая и незримая табличка, по которой стекает твоя бывшая улыбка...

Я жизнь прожил вполне спокойно, вкрадчиво,

Я смог себя от боли уберечь.

И поздно понял, — зря я поворачивал,

Боясь того, что можешь ты навлечь.

И за всю жизнь, не овладев наукою

Быть битым просто из-за ерунды,

Я устремляюсь на твое мяуканье,

Сулящее все прелести беды.

А душа, говорят, бессмертна!

Не попы, а мы, коммунисты,.

Говорим, что она бессмертна,

Если наше смертное тело,

Не страшась, мы сожгли в огне

На Отечественной войне.

Человек — поле истраченных возможностей.