Монстр (Monster) (2003)

Я любила её. Мало кто мог подумать и даже представить себе то, что я могу учиться. Я могу тренировать себя в чём угодно. Люди всегда относятся с пренебрежением к проституткам. Не дают им ни малейшего шанса, потому что они думают, что это легкий путь. Но никто не может представить, какую силу надо иметь, чтобы заниматься этим. Ходить по улицам, каждую ночь принимать удары, но не сдаваться. И я не сдалась. Никто из них бы не выдержал, потому что они не знают, насколько я могу быть сильной, если верю во что-то. А я верила в неё.

Другие цитаты по теме

Фантасты в чудеса верят ещё меньше, чем проститутки в любовь. Это я так подумал, когда пришли к Мельникову. Вот только проститутки — они в любовь верят. Тихонечко, никому не говоря, но верят. Мечтают, что есть что-то, кроме потных толстых мужиков, которым требуется секс за деньги. Мечтают и боятся в это поверить.

Легко любить идеального Бога, безупречного и незапятнанного. Но куда как труднее любить собрата-смертного со всеми его несовершенствами и недостатками. Помните, человек знает, что он способен любить. Нет мудрости без любви. Если мы не полюбим творение Божье, то не сможем по-настоящему возлюбить и по-настоящему познать Бога.

В этой правде из лжи,

где осколками слов

убиваем тот мир,

где я верил в любовь.

Квазимодо остановился под сводом главного портала. Его широкие ступни, казалось, так прочно вросли в каменные плиты пола, как тяжелые романские столбы. Его огромная косматая голова глубоко уходила в плечи, точно голова льва, под длинной гривой которого тоже не видно шеи. Он держал трепещущую девушку, повисшую на его грубых руках словно белая ткань, держал так бережно, точно боялся ее разбить или измять. Казалось, он чувствовал, что это было нечто хрупкое, изысканное, драгоценное, созданное не для его рук. Минутами он не осмеливался коснуться ее даже дыханием. И вдруг сильно прижимал ее к своей угловатой груди, как свою собственность, как свое сокровище... Взор этого циклопа, склоненный к девушке, то обволакивал ее нежностью, скорбью и жалостью, то вдруг поднимался вверх, полный огня. И тогда женщины смеялись и плакали, толпа неистовствовала от восторга, ибо в эти мгновения... Квазимодо воистину был прекрасен. Он был прекрасен, этот сирота, подкидыш, это отребье; он чувствовал себя величественным и сильным, он глядел в лицо этому обществу, которое изгнало его, но в дела которого он так властно вмешался; глядел в лицо этому человеческому правосудию, у которого вырвал добычу, всем этим тиграм, которым лишь оставалось клацать зубами, этим приставам, судьям и палачам, всему этому королевскому могуществу, которое он, ничтожный, сломил с помощью всемогущего Бога.

Одной любви недостаточно, нужна еще и вера. Вера в то, что любовь — это нечто, за что необходимо бороться. Вера в то, что любовь важнее всего остального. Вера в то, что любовь никогда не умирает.

When everything you love is leaving,

You hold on to what you believe in.

I believe in the people

Of all nations

To join and to care

For love.

I believe in a world,

Where light will guide us

And giving our love

We'll make heaven on earth.

Любовь — счастье, но лишь когда веришь, что она будет вечной. И пусть это каждый раз оказывается ложью, но только вера дает любви силу и радость.

С моей измученной душою

Слился какой-то злобы яд,

И непрерывной чередою

В ней с своенравием кипят

Тоска и желчь негодованья,

В ней дух смирения истлел

И ангел божий отлетел

От недостойного созданья.

Где мир любви, в котором я

Пил чашу наслаждений рая,

В котором жизнь была моя,

Как утро радостного мая?

О нет! еще в душе моей

И вера и любовь святая

Таятся, ввек не угасая,

Как звезды в сумраке ночей.