Ну, зато тридцать мне не исполнится. Ура!
Что за безумная штука была — жизнь?
Ну, зато тридцать мне не исполнится. Ура!
Я ещё ни разу не испытывал, что это за штука — смерть, поэтому не могу сказать, понравится она мне или нет.
Пустыня... Замело следы
Кружение песка.
Предсмертный хрип: «Воды, воды...»
И — ни глотка.
В степных снегах буран завыл,
Летит со всех сторон.
Предсмертный хрип: «Не стало сил...»—
Пургою заметен.
Пустыни зной, метели свист,
И вдруг — жилье во мгле.
Но вот смертельно белый лист
На письменном столе...
Знал я: этот путь -
Раньше или позже — всем
Суждено пройти.
Но что ныне мой черёд,
Нет, не думал я о том...
В этой озаренной ярким пламенем свечей комнате хранятся жизнеизмерители. Стеллаж за стеллажом тянутся приземистые песочные часы – по одному стеклянному сосуду на каждого живого человека. Они работают беспрерывно, не требуя завода, все льют и льют свой мелкий песок из будущего в прошлое. Каждая падающая песчинка добавляет неприметный шелковый звук в общий свист, отчего кажется, что помещение полнится звуком морского прилива.
А вот и обладатель этой чудной комнаты, он медленно и величаво шествует вдоль стеллажей. Вид у него озабоченный. Его зовут Смерть.
Цена человеческой жизни стоит того, чтобы рискнуть. Ради того, что твоему сердцу желанно.
Всё живое непременно погибнет. Поэтому люди так стремятся что-то оставить после себя.