— С лошадей сле-зай! Мешки на пле-чи! У двери в пещеру по порядку стано-вись!
— Первый... Пятый... Тридцать пятый... Сороковой я...
— Ах, разбойники! Как можно тише, стройся... Сим — сим! Сэзам, открой-ся!
По моим наблюдениям, любой член любой лодочной команды обязательно страдает навязчивой идеей, что он трудится за всех.
— Значит сегодня, Али-Баба, гости придут?
— И! Так же завтра!
— Плов съедят, выпьют чай и песни споют?
— И! Так же завтра!
— Лишь для любви и веселья люди живут...
— Мудрости этой, я отдал вчерашний мой труд.
— А как же завтра?
— И на завтра, и на после завтра, установил Али-Баба порядок дня. Уходил он в горы за дровами, на базаре утром приветствовал меня. Так бы и жил, дом его трудом, без нужды и зависти. Если бы не страшный случай.
— Ага, вот камень. Никого хитрее нет, нашего Ахмета... Порядок.
— Разговоры кончай. Встречать, атамана!
— Нет, не меня. Ахмет бежит из-за перевала. Мухамет, быстро встречай, готовь ужин. Ахмет продолжай рассказ. Персидский базар... Так. Безумный сапожник Мустафа... За два динара, всё отдаст...
— Он указал ворота, я нарисовал белый крестик. Хочешь сейчас пойдём, после ужина, хочешь завтра...
— Сей-час! По одному разбойнику, из каждой десятки, отзовись.
— Атаман, а как же ужин?
— Ужин? Ужин?! К чёрту ужин! Ужин вам, не нужен!
— Что ж, ни для кого не секрет, что тебя выбрали для участия в финале турнира. Твоё выступление было образцовым.
— Благодарю вас, профессор Озпин, но я бы ни за что не справилась бы без своей команды.
— А я думаю, что всё как раз наоборот.
На самом деле куда лучше, когда есть командир. На него можно свалить решение проблем и вину в случае провала.
— Сим-сим, откройся.
— Ой, спасибо. Немножко забыл, немножко память как у верблюда. Сим-сим открылся. Вы все сюда? А я отсюда.
— Как тебя зовут? Разбойник!
— Я разбойник? Я Сим-сим.
— Ты, по-моему, покойник! Эй, Ахмет, займись-ка им. Ты кто такой, пустой тюрбан?
— Я этот... Добрый вечер атаман. Я Фатима... эм, нет, я муж конопли... Голова, конопля, пещерка, дверь... Я всё забыл!
— Смотрите Хасан, от страха разбойника перекосило. Он стал от жадности совсем косым.
— О. вспомнил, меня косут Зовым, ой, зовут Косум... зовет Касем, а вас зовут Сем — сем? Сезамчик, откройчик дверьчик, я больше не буду ворова-а-ать...
— Ахмет, Сорви голо-ва! Косым, закройся. Сезам слезам не верит.
Cлайд с цитатой