Николай Яковлевич Агнивцев

Когда тебя увижу, вдруг,

Вмиг под дрожащей пеленою

Весь старый пышный Петербург

Встает, как призрак, предо мною:

Декабрьских улиц белизна,

Нева и Каменноостровский,

И мирный говор Куприна,

И трели Лидии Липковской;

И пробка шумного «Аи»,

И Вильбушевич с Де-Лазари;

Пажи бессменные твои -

На пианино, и гитаре;

И — всех встречающий дом твой,

Где не слыхали слова: «Тише!»

И — неразрывные с тобой

Александринские афиши!..

Ты — знамя юности моей,

Тебя несу в душе доныне!..

Ты — отблеск петербургских дней

На приютившей нас чужбине!

Другие цитаты по теме

В Константинополе у турка

Валялся, порван и загажен,

«План города С.-Петербурга»

(«В квадратном дюйме — 300 сажень...»)

И вздрогнули воспоминанья,

И замер шаг, и взор мой влажен...

В моей тоске, как и на плане:

— «В квадратном дюйме — 300 сажен!..

— Твоя война закончена.

— Когда мы вместе сражались, это было как в старые времена. Но, думаю, мы оба знали, что всё закончится вот так.

— Ты помнишь ту ночь? Когда ты сказал мне, что Лоис беременна?

— Ты знал. Я даже не успел открыть рот.

— Это хорошее воспоминание.

— Из другой жизни.

— Я скучаю по тем, кем мы были.

— Я тоже.

Как вздрогнул мозг, как сердце сжалось!

Весь день без слов, вся ночь без сна!..

Сегодня в руки мне попалась

Коробка спичек Лапшина.

Ах, сердце — раб былых привычек,

И перед ним виденьем вдруг

Из маленькой коробки спичек

Встал весь гигантский Петербург:

Исакий, Пётр, Нева, Крестовский,

Стозвонно-плещущий Пассаж,

И плавный Каменноостровский,

И баснословный Эрмитаж,

И первой радости зарницы,

И грусти первая слеза,

И чьи-то длинные ресницы,

И чьи-то серые глаза...

Опять туман, как в сказке детской...

И пахнут порохом зрачки.

Не отмахнешься фразой меткой

Ни от любви, ни от тоски.

Был день и час, когда уныло

Вмешавшись в шумную толпу,

Краюшка хлеба погрозила

Александрийскому столпу!..

Как хохотали переулки,

Проспекты, улицы!... И вдруг

Пред трехкопеечною булкой

Склонился ниц Санкт-Петербург!..

И в звоне утреннего часа

Скрежещет лязг голодных плит!..

И вот от голода затрясся

Елизаветинский гранит!..

Вздохнули старые палаццо...

И, потоптавшись у колонн,

Пошел на Невский продаваться

Весь блеск прадедовских времен!..

И сразу сгорбились фасады...

И, стиснув зубы, над Невой

Восьмиэтажные громады

Стоят с протянутой рукой!..

Ах Петербург, как страшно-просто

Подходят дни твои к концу!..

— Подайте Троицкому мосту,

— Подайте Зимнему Дворцу!..

Нельзя поддаваться ностальгии, иначе утонешь в зыбучих песках прошлого.

Иногда что-то случается и мне перестают сниться и дом, и сосны вокруг дома моего детства. Тогда я начинаю тосковать. Я жду и не могу дождаться этого сна, в котором я опять увижу себя ребенком и снова почувствую себя счастливым оттого, что еще все впереди, еще все возможно…

Снова и снова

Те же самые песни

Наполняют нас чувством,

Что время остановилось.

Потому что она никогда не пройдет,

Эта старая дрожь,

Которая возникает каждый раз,

Когда мы собираемся вместе.

Und immer wieder

Sind es dieselben Lieder

Die sich anfühlen

Als würde die Zeit stillstehen

Denn es geht nie vorüber

Dieses alte Fieber

Das immer dann hochkommt

Wenn wir zusammen sind

Я шёл во тьме дождливой ночи

И в старом доме, у окна,

Узнал задумчивые очи

Моей тоски. — В слезах, одна

Она смотрела в даль сырую...

Я любовался без конца,

Как будто молодость былую

Узнал в чертах её лица.

Она взглянула. Сердце сжалось,

Огонь погас — и рассвело.

Сырое утро застучалось

В её забытое стекло.

Смерть с Безумьем устроили складчину!

И, сменив на порфиру камзол,

В Петербург прискакавши из Гатчины,

Павел 1-ый взошел на престол.

И, Судьбою в порфиру укутанный,

Быстрым маршем в века зашагал,

Подгоняя Россию шпицрутеном,

Коронованный Богом капрал.

Смерть шепнула Безумью встревоженно:-

«Посмотри: видишь гроб золотой?

В нем Россия Монархом положена,

Со святыми Ее упокой!»

Отчего так бледны щеки девичьи

Рано вставших Великих Княжон?

Отчего тонкий рот Цесаревича

Дрожью странною так искривлен?

Отчего тяжко так опечалена

Государыня в утрешний час?

И с лица побледневшего Палена

Не отводит испуганных глаз?..

Во дворце не все свечи потушены,

Три свечи светят в гроб золотой:

В нем лежит Император задушенный!

Со святыми Его упокой!