— Мой папа говорит, что недостатки — это как хот-доги.
— И что это значит?
— Это значит, что, избавившись от всех недостатков, лишаешься и всех радостей тоже. Например, хот-догов.
— Мой папа говорит, что недостатки — это как хот-доги.
— И что это значит?
— Это значит, что, избавившись от всех недостатков, лишаешься и всех радостей тоже. Например, хот-догов.
— Моё видение будущего позволило мне наблюдать за реками возможностей, разрешая мне вникать в возможные реальности, к которым наши действия нас подталкивают. Но это не значит, что я могу всё предсказать. Что меня интересует — эти чрезвычайно маловероятные реальности, настолько оторванные от естественного хода событий, что я не могу их отследить. Когда мы действуем необычным образом, мы создаём новые непредвиденные тропинки, и попадаем в эти лужицы невероятностей.
— О, значит ты хочешь делать то, что обычно не делаешь, чтобы узнать, что случится?
— Я не ожидала, что ты это поймёшь.
Так всегда бывает: пока ты сосредоточен на одном человеке, его недостатки не режут глаз, но, как только появляется объект, с которым можно сравнивать, сразу картина меняется. И вдруг начинаешь видеть и седину, и морщины, и обвисающую кожу, и замечаешь то, чего раньше не замечал, и раздражаешься от того, что ещё вчера казалось милой особенностью или смешной привычкой.
— Вы что тут вытворяете?! Вы развалили развалины!
— Упс...
— Кажется, не видать нам призов.
Усталость сродни холоду — она сжимает грудь, замедляет дыхание, мешает двигаться, сковывает мысли.
Скука — это игрушка для тех, для кого все дома на одно лицо, все кошки одинаковые, все книги похожи и все люди — замаскированные сволочи.
Надежда похожа на дорогу в сельской местности; дорогу никто не прокладывал, но множество людей стали ходить по тропе, и возникла дорога.